– Эндо же… мбой ндос.

Ее тошнило. Челюсти болели.

– Не переживай так, радость моя.

Сьюзен попробовала пошевелиться – тело казалось непомерно тяжелым. Ей никак было не преодолеть силу тяготения.

– Мы должны оставаться здесь, в послеоперационной палате, еще шесть часов, – сказала Мэрилин. – Как ты себя чувствуешь?

– Голова кружится и тошнит.

– Это от обезболивающих. Сьюзен! Мы продаем все и переезжаем в Вайоминг. Надеюсь, ты не забыла об этом?

– Я нде хочу переезжать в Вайомбинг, мама. Это была твоя идея. Бне уже пятнадцать лет. И я тоже имбею право голоса в таких делах.

– Ах ты, предательница! – улыбнулась Мэрилин.

– Мам, я слишком устала ругаться. Приндеси мне зеркало.

Услышав это, Мэрилин не стала особенно торопиться.

– Я что – так плохо выгляжу?

– Вопрос не в том, плохо или хорошо, дорогая. Просто поверь моим глазам. Ты вся в повязках, так что вид у тебя жуткий.

– Мам, дай мде наконец это дурацкое зеркало.

Мэрилин взяла со столика зеркало с желтой ручкой. Сквозь открытую дверь было видно, как по коридору возят взад и вперед перевязанных пациентов. Мэрилин поднесла зеркало к лицу Сьюзен.

– О-го-го. Я похожа на использованный памперс, который скатали и выбросили в мбусорное ведро.

– Слишком богатое у вас воображение, юная особа, – сказала Мэрилин, быстро убирая зеркало. – Через три недели ты будешь выглядеть просто потрясающе! Ты хоть представляешь, что это значит? Я уже договорилась с фотографом. Бывший хиппи. Из бывших хиппи получаются самые хорошие фотографы. Даже непонятно почему. Но таковы факты.

Она закурила новую сигарету.

– Кстати, о ДженниЛу Уилер: мне рассказывали, что накануне конкурса «Мисс Дикси» она так накачалась коктейлями с кучкой сенаторов, что глаза у нее распухли, и пришлось ставить пиявки, чтобы убрать мешки под глазами. Я никогда тебе этого не рассказывала?

– Нде-а. Нде рассказывала.

– Два дня из нее текла кровь, как из свиньи, которую режут, и поэтому она проиграла конкурс. По крайней мере, так говорят.

– Чудесная история, мама.

Сьюзен расслабленно откинулась на подушку. Вошедшая в палату сестра попросила Мэрилин погасить сигарету.

– Простите, барышня, мы что – сейчас в Москве?

– Таковы правила, миссис Колгейт.

– Где ваш хозяин? – спросила Мэрилин.

– Это больница, а не «Макдоналдс», миссис Колгейт. У нас нет «хозяев».

– Мам, это же больница. Брось сигарету.

– И не подумаю, Сьюзен. Пока эта нахалка передо мной не извинится.

– Таковы правила, миссис Колгейт.

Тут сестра раздумала продолжать спор и вышла. Мэрилин победоносно перевела дух.

– Я всегда одерживаю верх, верно, Сьюзен?

– Да, мама. Всегда. Ты королева драмы.

– И это комплимент?

Сьюзен решила, что умнее всего будет закрыть глаза и притвориться спящей. Уловка сработала. Мэрилин вернулась к журнальной анкете и выкурила победную сигарету. Сьюзен мысленно пролистала каталог драм без антрактов, участницей которых была Мэрилин, припомнился, например, случай, как когда-то в раздевалке ее мать прицельно выпалила из флакона с рапсовым маслом на купальник «Мисс Орландо», это произошло после жестокого состязания в исполнительском мастерстве. Сьюзен исполняла «К Элизе» Бетховена, а «Мисс Орландо» исполнила одну из «Гольдберг-вариаций» Баха, что могло склонить в ее пользу даже самого музыкально неискушенного слушателя.