Меж тем Юджин смотрел на Сьюзен. Он недоумевал, как мог он просмотреть эту восхитительную маленькую газель на предыдущих конкурсах. «К Элизе»? Да черт с этим – она могла сыграть «чижика-пыжика» левой ногой, и все равно он проголосовал бы за нее. Он указал на Сьюзен, потом на себя, улыбнулся улыбкой кинозвезды, затем подмигнул – так раскаленная сталь прожигает льняную ткань.

Сьюзен услышала музыку, а затем кто-то громко произнес ее имя. После этого на ее голову опустилась корона, и она почувствовала приятное прохладное прикосновение ленты победительницы на своем правом плече.

После того как толпы уже рассеялись, Сьюзен попыталась найти взглядом Юджина под предлогом того, что высматривает другую участницу конкурса – Джанель из Готорна, что в штате Калифорния.

– Джанель? – спросила Мэрилин. – Ты же ее ненавидишь.

– Никого я не ненавижу, мама.

– Джанель спрятала твою левую туфельку в Спокейне два года назад.

– Этого так никто и не доказал.

– Похоже, победа сделала тебя такой милосердной. И упрямой.

– Я не упрямая.

Но Сьюзен волновалась. Она в панике стреляла глазами по сторонам, ища Юджина. Ощущение в желудке было таким, словно желудок – это воздушный змей, который вот-вот упадет.

– Конечно, нет, моя сладкая. Эй, посмотри… вон она, там…

– Где?

Смущенная Сьюзен быстро повернула голову в том направлении, в каком указывала ее мать. Никакого Юджина там не было.

– Попалась.

– Ах, мама.

– Не волнуйся, моя сладкая. Что бы ни происходило, сегодня я ругаться не буду. Ты – победительница.

Глава двенадцатая

Сьюзен чувствовала, как от чизбургеров идет тепло. Сейчас слух ее уже восстановился после оглушительного грохота крышки бачка, и теперь она улавливала свое собственное дыхание и шорох мусорных мешков, которые были навалены вокруг и в любой момент могли обрушиться. Самым сильным из всех ощущений был запах – тошнотворный сладкий запах кетчупа, булочек, рыбы, мяса и картошки, смешанный с запахами сочившихся соусов, склизким слоем покрывавших металл под ее ногами.

В темноте окружавшие ее предметы были трудноразличимы. Сьюзен испытывала мучительный голод, но отвращение к отбросам пересиливало. Она постаралась забиться в угол, как залетевшая в дом птица. Потом успокоилась. Немного.

Затем попробовала устроить сиденье и начала колотить руками по мусорным мешкам, пока не наткнулась на один, пружинистый, набитый бумажными стаканчиками, пенопластовыми контейнерами для моллюсков и салфетками. Сьюзен уселась на него. Витавшие вокруг запахи не ослабевали, и ее нос никак не мог привыкнуть к ним, так же как он не смог бы привыкнуть к запаху навоза. Запахи не душили ее, но не обращать на них внимания было невозможно.

Голод становился все острее, но мысль съесть один из остывающих, валявшихся кругом бургеров вызывала у нее рвотный спазм. К тому же ей очень хотелось пить. Она потянулась за своей сумкой и тут же вспомнила, что бросила ее перед контейнером, когда услышала, что приближаются люди. Сьюзен всхлипнула, ей стало ужасно жаль себя.

Время шло.

Голод стал просто нестерпимым. Пересилив себя, она взяла один из непроданных бургеров, он остыл, и узнать его можно было только по нетронутой упаковке.