Репортеры столпились вокруг мальчика, восклицая:

— Ну, Генри, скажи нам что-нибудь! Ты собираешься ходить здесь в школу? Ты хочешь научиться играть в бейсбол? Что ты можешь сказать американской молодежи? Поделись своими впечатлениями об Америке! Где живет твой папа — в замке?

Генри, несмотря на эту атаку, был нем, как рыба и блестяще подтвердил свою репутацию сдержанного мальчика. Репортеры напирали все сильнее, а молчание Генри становилось все более невыносимым для них. Наконец, один из репортеров попытался пошутить:

— Может, у тебя киска язычок стащила?.. Слушай, я все-таки не верю, что маркиз — твой дедушка!..

Тут малыш Генри не выдержал и распечатал свои уста. Еще бы — тут подвергли сомнению правдивость его благодетеля! Славный седой старикан с добрыми глазами соврал ради него, Генри, и теперь надо было это враньё поддержать. А как говорила миссис Харрис, Генри всегда был готов придти на помощь другу.

Итак, уста младенца разомкнулись и представители прессы услыхали звонкий мальчишеский дискант с неподражаемым кокнийским выговором:

— Кой черт, ясное дело, дед он мне! Поняли, нет?

Даже издали было видно, как взлетели брови джентльмена из «Дэйли Мэйл» — к самому потолку.

Маркиз почувствовал настоящий ужас. Он, разумеется, не мог знать, что настоящие проблемы еще и не начинались…

12

А в это время внизу, на палубе туристического класса, Ада Харрис и Вайолет Баттерфильд, одетые в свою лучшую одежду, стояли у фальшборта, сжимая в дрожащих руках паспорта и свидетельства о прививках. Они впервые увидели загадочную страну, ожидавшую их, и смотрели теперь на суету катеров, буксиров и лодок возле трапов «Виль де Пари».

С раннего утра они отвели принаряженного и напичканного инструкциями о том, как вести себя в различных обстоятельствах — например, если миссис Харрис задержится и т. п. — Генри к маркизу. Миссис Харрис ликовала, миссис Баттерфильд по обыкновению нервничала и потела — приближалось суровое испытание.

— Ох, Ада, — простонала она, — ты уверена, что все обойдется? Мне почему-то кажется, что должно случиться что-то ужасное… я это просто в костях чую…

Даже если бы миссис Харрис уверовала вдруг в пророческие способности скелета подруги, менять что-либо в плане было поздно. Ей, правда, было немного неспокойно оттого, что Генри не было рядом — за время путешествия она привязалась к мальчику еще сильнее, — но она запретила себе беспокоиться. Все-таки для пущей уверенности она решила еще раз повторить порядок действий.

— Успокойся, дорогая, — сказала она подруге. — Ну что может пойти не так? — она принялась загибать пальцы: — вот смотри: он проходит границу с маркизом, никто его ни о чем не спрашивает — так? На пристани он сразу идет туда, где у них буква «Б» — Браун, значит, — и там мы его встретим. Садимся в такси, его мистер Шрайбер берет; Генри, как в Англии, на минутку отходит к кому-нибудь еще, пока Шрайберы не уедут; потом он садится с нами в машину. Адрес у нас есть. Приезжаем, он гуляет по тротуару, а мы смотрим, все ли в порядке. Если проблем нет, поднимаем его в квартиру. Помнишь, миссис Шрайбер говорила, что в их новой квартире целый полк заблудиться может? Значит, с Генри проблем и подавно не будет, тем более что ему надо прятаться всего денька два, пока не отыщется его отец — и дело в шляпе! Так что сейчас расслабься. Ну сама скажи — что может пойти не так?

— Все что угодно, — последовал мрачный ответ.

Борт о борт с «Виль де Пари» стоял сверкающий свежей белой и серой краской американский катер с трехдюймовой пушкой на носу, радарной мачтой и огромным звездно-полосатым флагом.