Мира сделала вид, что находит все это очень забавным.

– Мне пришлось многое выдержать, но, учитывая то, что это принесет нам, можно вытерпеть и больше.

Она уселась на край кровати, закинув ногу на ногу и не смущаясь тем, что она при этом показывает.

– Вот так вы совершенно в своем амплуа. Не дальше как сегодня утром я подумал о том, какое ваше настоящее ремесло. У вас всего в избытке, моя курочка, когда дело идет о раздевании и об игре с застежкой-молнией.

Мира закурила сигарету.

– Мне кажется, что вы были вполне удовлетворены моей техникой, да и сами порядочно попотели. Все это зарегистрировано капитаном Пурвисом, и это неоспоримо.

– Возможно, что вам пришлось один или два раза действовать не совсем удачно, – заявил я.

– Ну так что ж, – вмешался Рег Хоплон, – это потому, что вы вынудили нас действовать необдуманно. Вы просто болван, Герман! А женщин в базарный день по копейке за дюжину. Вам надо было оставить Пат в покое и выкручиваться самому. Тогда бы вы не очутились в том положении, в каком пребываете сейчас.

Правая рука Рега находилась в кармане пиджака. Дуло револьвера выпячивалось круглой дырочкой. Что же будет дальше? Я держал свой револьвер наготове.

– В чем дело, Рег?

– В деньгах.

Мира с удовольствием выпустила клуб дыма.

– Теперь он в наших руках, – промолвила она. – Что мы с ним сделаем?

Хоплон ответил как уже о безусловно решенном деле:

– Мне кажется, мы отправим его в тень. – Он повернулся к Парку. – У вас есть тут маленькая, спокойная и непосещаемая комнатка?

Парк довольно прошипел у меня за спиной:

– У меня их несколько. Но почему бы не оставить его здесь? По крайней мере, тут его никто не найдет.

– Отличная идея! – поддержала его Мира.

Хоплон продолжал, как будто меня здесь не было:

– Даже его товарищи по бригаде уверены, что он прикончил Симона. Его жену обвиняют в убийстве. В настоящий момент он является объектом такой охоты, какой Нью-Йорк не видел уже лет двадцать. Что он может предпринять, этот слюнтяй? Что бы вы сделали на его месте?

– Утопилась бы в нужнике, – улыбнулась Мира своей шутке.

Хоплон был весьма доволен и продолжал развивать свои скудные мысли.

– Сегодня вечером или завтра рано утром, когда атмосфера немного разрядится, я вернусь с Беном или каким-нибудь другим парнем. А как обрадуется инспектор Греди, когда какой-нибудь флик, заглянув в стоящую не на месте машину, обнаружит Большого Германа с пулей во лбу и держащим в правой руке револьвер, из которого он застрелился, мучаясь угрызениями совести.

– Неплохо придумано, – хищно улыбнулась Мира.

Мне надоел их диалог.

– Во всем этом есть небольшая неточность, Рег, – заметил я.

– Какая?

– Я могу ее указать. – И я направил дуло револьвера на левую пуговицу его пиджака. – Прежде чем готовить жаркое, нужно сперва обмануть зайца и поймать его.

Молчание, последовавшее за моими словами, показалось мне плохим признаком. Вновь заболела спина. Я не видел Парка, но ни Хоплон, ни Мира ничуточки не испугались. Они забавлялись от всей души. Я не мешал им, насколько у меня хватило терпения.

– Ну и что вы видите в этом смешного?

– Это револьвер, который был у вас, когда вы убили Симона? – поинтересовался Хоплон.

Я покачал головой.

– Убийца не я.

– Точно, – признался он. – Это я убил. Бедняжка Симон! Он, безусловно, признался бы вам во всем, если бы вы нашли его первым.