Сделав глоток кофе — слишком горький, без сахара, — почувствовал острое чувство голода и вспомнил, что последний раз ел только рано утром в придорожном кафе.

«Решено — не поеду в Африку! Пусть она катится ко всем чертям! Сейчас поеду к этой девчонке, заберу сверток с маской, сниму до утра номер в гостинице, расположенной в центре, и завтра вернусь в Симферополь. Обедать здесь не буду — лучше в гостинице. Впрочем, не исключен вариант провести время с Ириной — она девушка видная, не грех с ней поужинать, а может, даже более тесно познакомиться».

Владлен Петрович встал, подошел к барной стойке, взял еще коньяк и плитку шоколада, чтобы обмануть чувство голода. Вернувшись к столику, был неприятно удивлен, вернее, поражен, раздавлен — за ним восседала Марина-Мара за чашкой кофе, вооружившись кривой усмешкой. У него сразу в висках застучали молоточки из-за прилива крови. «Как давно она за мной наблюдает? Выследила ли она меня, когда оставлял пакет в квартире у Маши? Неужели маска Орейлохе уже у нее?»

— Что тебе нужно? — резко спросил он, а сердце в груди замерло от страха: сейчас она рассмеется и сообщит, что маска Орейлохе теперь у нее. Не может быть — ее бы тогда здесь не было!

— Ты сам знаешь, что, — ответила Мара с противной усмешкой.

От сердца у Владлена сразу отлегло — похоже, ей не удалось проследить весь его маршрут следования, по-видимому, поэтому она поджидала его здесь. В голове у него тут же возник план: «Зарегистрироваться на посадку, багаж не сдавать, пройти таможню, но на самолет не садиться. Она подумает, что я улетел, и руки у меня будут развязаны. Переночую в отеле, поезжу по городу — попытаюсь выявить слежку, и если все будет в порядке — рано утром отправлюсь к Ирине за пакетом».

— У меня новость, — сказала Марина, пристально глядя на него. — Ночью обокрали твою квартиру в Симферополе. Вскрыли сейф.

Она сделала длинную паузу, наблюдая за ним, и глотнула кофе.

Он, в свою очередь, допил оставшийся кофе и, чтобы убрать горечь во рту, разломил плитку шоколада и сунул кусочек в рот.

— Угощайся, — предложил ей.

— Спасибо. Не люблю сладкого, — вежливо отказалась она и сообщила: — В квартире маски не оказалось.

— Какая жалость! — посочувствовал ей. — Похоже, она все же хранится в запасниках музея. Зря ты мне не веришь. Не думаешь ли ты, что я ее таскаю с собой? — И кивнул на сумку у ног.

Головная боль у него усиливалась; чтобы расширить сосуды, выпил коньяк и тут же пожалел об этом. В голове зашумело, перед глазами все стало кружиться. Лицо Мары то удалялось, то приближалось. А потом превратилось в расплывчатое пятно. Хотел подняться, но не смог, тело стало чужим, непослушным. Последней мыслью перед тем, как сознание покинуло тело, было: «Чашка кофе оставалась на столе, когда подсела Мара. Неужели она туда что-то подсыпала и я умираю?» Его тело парализовало, он уже не мог дышать и, качнувшись, осел в кресле. Сквозь вату в ушах услышал встревоженный голос Мары:

— Помогите! Человеку плохо!

Он уже не видел, как из-за барной стойки выскочил бармен, вслед за ним подбежала официантка, несколько любопытных столпились вокруг, наблюдая, как ему делают искусственное дыхание, массаж сердца. И никто не обратил внимания на то, что черноволосая девушка взяла сумку, лежащую под столиком, за которым она сидела, и спокойно пошла к выходу. Выйдя из здания аэропорта, Мара подошла к длинному джипу камуфляжной расцветки, на передних сиденьях которого расположились двое крепких ребят, и уселась на заднее сиденье.