– Надька говорит, он великий учитель…

– Само собой…

– И читает в душах как в открытой книге.

– Куда ж без этого… – ответила я, решив, что Надькин словарный запас, судя по всему, за последний час заметно обогатился. – Интересно, где гуру был с визитом до нас? – подумала я вслух. – И какой номер там отколол?

– Ты что, ему не веришь? – ахнула Варька, и стало ясно: подобное, по ее мнению, святотатство.

– Как можно! – хмыкнула я. – Такие люди не врут. – Если честно, в тот момент я была совершенно уверена: гуру действительно был далек от желания морочить мне голову.

– Вот именно, – обрадовалась Варька. – И что теперь делать?

– Кому?

– Тебе, бестолочь.

– Телевизор смотреть.

– Гуру по телевизору показывают? – возбудилась она.

– Вряд ли.

– Тогда зачем?

– Может, и незачем. Лучше книжку почитаю.

– Ленка, ты дура, – простонала Пантелеевна. – Если б мне такое предсказали…

– Ты бы бегала по городу, приставая к прохожим с вопросом: «Не вы страшную клятву давали?»

– Ну… нет, конечно. Но твое отношение меня удивляет.

– По‑моему, это круто, – подсказала я.

– Еще как круто. Ладно, посмотрим, что дальше будет.

– Ага. Гуру сказал, гуру сделал.

Отложив в сторону мобильный, я закинула руки за голову и уставилась в потолок.

– Трое уже встретились и ждут меня, – пробормотала едва слышно, и, удивительное дело, в моих словах не было и намека на иронию, скорее – надежда.

Сны донимали меня давно. Я их не помнила, точнее, забывала мгновенно, лишь только открывала глаза, но оставались беспокойство и боль, а еще тоска, словно я оставила далеко‑далеко что‑то очень важное для себя. Проснувшись утром, я в очередной раз попыталась вспомнить недавний сон.

– Чертов фокусник, – буркнула в досаде, так ничего и не вспомнив. Чертов фокусник – это, самой собой, гуру. Запудрил девушке мозги, вот и снится всякая чушь… Я посидела немного, дрыгая ногами и пытаясь восстановить в памяти впечатление, оставшееся ото сна… грусть… нет, страдание… Во сне я страдала от какой‑то потери… мужчина? Никаких воспоминаний, а напридумывать можно что угодно. Глупо доверять своим чувствам – чувства обманчивы. Разум тоже не надежен. Вера слепа. Добавь еще, что мир – иллюзия, и можно начать всерьез подумывать о хорошо намыленной веревке.

– Знаешь, что нужно сделать? – громко спросила я, поднимаясь. – Отдохнуть у теплого моря. Красивые загорелые парни, звездные ночи, секс на песчаном пляже… и хандра улетучится.

За последние полгода я повторяла это дважды в день без особого толку. Хандра не проходила, а купить путевку я так и не удосужилась. Шлепая босыми ногами, отправилась в кухню, выпила кофе, сидя на подоконнике. Во дворе бегала малышня, старушки на скамейках наблюдали за ними.

– Мир распадается на фрагменты… – А это я к чему? Какая только чушь не придет в голову. Может, в кино сходить? Я вернулась за планшетом, решив узнать, что идет в кинотеатрах города.

В кино я не попала, потому что соседка попросила посидеть с ребенком, пока она сходит в налоговую. Времени это заняло куда больше, чем я предполагала. Потом я готовила обед и таращилась в окно. Около шести появилась Пантелеевна и потащила меня на концерт малоизвестной рок‑звезды.