– Фараон, это могучий и правдивый пророк, слуга безымянной богини. Он не враг. С ним нельзя так обращаться!

Фараон медленно повернул голову и посмотрел на нее.

– Если он мне не враг, почему ты прятала его от меня?

Минтака поперхнулась и закрыла рот руками. Она опустилась на трон, лицо ее посерело, в глазах был ужас.

Фараон снова повернулся к Соэ.

– Назови свое имя! – приказал он пленнику.

Соэ смотрел на него с вызовом.

– Я признаю над собой только власть безымянной богини, – заявил он.

– Та, о ком ты говоришь, больше не безымянна. Ее имя Эос, и она не богиня.

– Берегись! – крикнул Соэ. – Ты богохульствуешь! Гнев богини настигнет тебя быстро и неотвратимо.

Фараон словно не слышал.

– Ты вступал в сговор с колдуньей, чтобы перегородить Нил?

– Я отвечаю только богине, – рявкнул Соэ.

– Использовал ли ты в союзе с колдуньей сверхъестественные силы, чтобы наслать мор на Египет? Хотел ли свергнуть меня с трона?

– Ты не подлинный царь! – кричал Соэ. – Ты узурпатор и предатель! Эос – правительница мира и всех народов!

– Ты насылал болезни на моих детей, принцев и принцесс царской крови?

– Они не подлинной царской крови, – отвечал Соэ. – Они обычные простолюдины. Только у богини кровь царская.

– Пользовался ли ты своим злым влиянием, чтобы совратить мою царицу с пути чести? Убеждал ли ее споспешествовать тому, чтобы посадить на мой трон колдунью?

– Это не твой трон. Трон принадлежит Эос.

– Обещал ли ты моей царице вернуть ее детей к жизни? – спросил фараон голосом холодным и острым, как лезвие меча.

– Могила никогда не возвращает того, что в нее попало, – ответил Соэ.

– Значит, ты лгал. Десять тысяч раз лгал! Ты лгал, убивал, сеял в моей империи разврат и отчаяние.

– На службе Эос ложь прекрасна, а убийство – благородно. Я не сеял разврат. Я распространял правду.

– Соэ, твои слова – твой приговор.

– Ты не можешь причинить мне вред. Меня защищает богиня.

– Эос уничтожена. Твоей богини больше нет, – серьезно произнес фараон. Он снова повернулся к Минтаке. – Моя царица, ты слышала достаточно?

Минтака тихо плакала. Она была так потрясена, что не могла говорить, лишь кивнула и от стыда закрыла лицо руками.

Наконец фараон посмотрел прямо на двух человек, молча стоявших в глубине зала. Забрало шлема Таиты было опущено, лицо Фенн скрывала вуаль. Только зеленые глаза сверкали сквозь покров.

– Расскажите, как погибла Эос! – приказал фараон.

– Великий царь, ее поглотил огонь.

– Уместно, чтобы эта тварь разделила ее участь.

– Это будет легкая смерть, какой он не заслуживает, легче той, что они приносил невинным.

Фараон задумчиво кивнул и снова повернулся к Минтаке.

– Я дам тебе возможность исправиться в моих глазах и в глазах богов Египта.

Минтака упала к его ногам.

– Я не понимала, что делаю. Он обещал, что, если мы признаем его богиню, Нил вновь потечет, а наши дети вернутся. Я поверила.

– Понимаю. – Фараон поднял Минтаку. – Твое наказание таково: собственной рукой ты поднесешь факел к костру, на котором сгорит Соэ, и след колдуньи окончательно исчезнет из моего царства.

Минтака покачнулась, на ее лице отобразилось крайнее отчаяние.