– Передние ноги не приплющенные. Бежать будет быстро, – сказал Хилто.

– Задние ноги хорошо уравновешены, не серпообразные. Да, быстрый, как ветер, – подхватил Тонка.

– Как ты назовешь его, маг? – спросил Мерен.

– Вихрь.

– Да, – сразу согласились все. – Хорошее имя.

Через десять дней Вихрь бегал за матерью и яростно теребил ее соски, если молоко лилось недостаточно быстро.

– Какой прожорливый, – заметил Таита. – Он уже достаточно силен, чтобы идти со всеми, когда мы выступим.

Мерен ждал еще несколько дней полнолуния, прежде чем двинуться дальше на юг. Таита проехал вдоль колонны, и Мерен видел, что маг осматривает бурдюки с водой и мешки с известью, привязанные к спинам мулов. Мерен торопливо сказал:

– Я уверен, что они нам больше не понадобятся, но… – Он замолчал в поисках подходящего объяснения.

– Они слишком ценны, чтобы их выбрасывать, – подсказал Таита. – Мы сможем продать их в Квебуи.

– Вот именно, – с облегчением ответил Мерен. – Я ни на миг не усомнился в действенности твоей магии. И уверен, что отныне у нас всегда будет вдоволь воды.

Так и оказалось. Следующий попавшийся на пути им водоем был полон зеленой воды, и в нем плавало множество зубаток с длинными шипами вокруг круглых ртов. В мелких бассейнах рыб собралось так много, что их без труда добывали копьем. Их мясо, ярко-красное и очень жирное, было замечательно вкусным. Теперь среди воинов слава Таиты была словно высечена в мраморе и покрыта чистым золотом. Командиры и воины готовы были следовать за ним на край света – что и приказал им фараон.

Корма для животных не всегда хватало, но Таита проходил этой дорогой раньше и знал окружающую местность. Он выводил воинов к потаенным долинам, где рос низкий пустынный кустарник, казавшийся мертвым и высохшим, но в земле под каждым кустом скрывались огромные клубни, сочные и питательные. В трудные времена это был основной корм стад сернобыков: они выкапывали эти клубни острыми копытами. Воины нарезали их на куски. Вначале лошади отказывались прикасаться к ним, но вскоре голод помог им преодолеть нерешительность. Воины сложили мехи для воды и мешки с известью в укрытие и заменили их клубнями.

Все долгие месяцы марша они выдерживали хороший темп, но теперь самые слабые лошади начали сдавать. Когда такая лошадь падала, воин добивал ее ударом меча между ушами: при этом лезвие погружалось в глубину черепа. Кости павших лошадей оставались белеть на солнце. Всего пало двадцать две лошади, прежде чем отряд достиг последнего препятствия – ущелья Шаблука, узкого прохода, через который прорывался Нил.

Выше этого ущелья Нил достигал в ширину почти мили. Но ущелье насчитывало всего сто ярдов шириной от одного крутого скалистого берега до другого. Когда отряд остановился у начала прохода, воины впервые после выхода из Карнака увидели текущую воду. По каменистому дну ущелья струился узкий ручеек, падая в озерцо внизу. Не пробежав и мили, он терялся в песке и исчезал.

По козьей тропе со дна ущелья поднялись на хребет Шаблука. С вершины на юге за обширной равниной видны были далекие низкие синие холмы.

– Это холмы Керрери, – сказал Таита. – Стража над Нилом. Квебуи всего в пятидесяти лигах впереди.

Вдоль реки росли пальмовые рощи, и отряд по западному берегу двинулся к холмам. Чем ближе они подъезжали к Квебуи, тем сильнее становилось течение и тем веселее воины. Последнюю часть пути они проделали за один день и наконец увидели слияние двух истоков Нила.

Квебуи был самым дальним укреплением империи. Здесь, в небольшой крепости, обосновались наместник нома и отряд пограничников.