— Но уже есть «Черная серия», — возразил Жантом.

— С ней нет ничего общего. Представляешь, если академик задумает написать историю о разрезанных на куски женщинах. Это сразу вызовет, я уж не знаю…

— Что-то вроде светского скандала, — закончил за него Жантом.

— Именно. Пока это только проект, который требует уточнений. Но думаю, он принесет хороший доход.

— Вас обвинят, что вы украли идею.

— Мне все равно. Места хватит для двоих.

— А где вы найдете писателей, которые согласятся опуститься до разряда бульварного чтива. Я имею в виду настоящих писателей.

— Рене! Ты неподражаем, уверяю тебя. Перед дверью выстроится очередь, поверь мне.

Раздался легкий стук в дверь. В проеме показалась кудрявая головка малышки Габи.

— Пришел мсье Дютур.

— Попросите его чуть подождать. Сейчас приму.

Жантом встал.

— Подожди, — сказал издатель. — Я еще не закончил. — На секунду он задумался, кончиком пальцев отбил на столе легкую барабанную дробь, затем возобновил разговор: — А ты не хотел бы попробовать? Просто чтобы доставить мне удовольствие.

— Я?

— Почему бы нет?

— Вы серьезно?

— Ты меня плохо понял. Повторяю: я это представляю себе просто как игру. Думаю, что не потребуется ничего, кроме времени, некоторой фантазии, чувства юмора и, разумеется, готовности испытать себя, перехитрить себя самого, если тебе так больше нравится. И всего-навсего один раз.

Жантом поражен. Издатель же продолжал:

— Об этом замысле я еще никому не говорил. Он пока еще не оформился окончательно, и я его шлифую. С тобой, Рене, я заговорил потому, что, насколько мне известно, ты сейчас свободен. Что? Это не так? Ведь не станешь же ты утверждать, что пишешь книгу, сценарий или что-то в этом роде, что очень тебя занимает. Ничего подобного. У тебя ничего нет.

— Но, извините…

— Не возражай. У тебя ничего нет, ты просто делаешь вид, что работаешь. Это не упрек. Дружеская констатация. И вот я предлагаю тебе возможность исправить дела. Успех «Бириби» парализовал тебя. Ты боишься, что новая книга просто повторит «Бириби». Второй роман всегда оказывается испытанием для писателя. У тебя не хватает мужества.

Жантом в знак протеста поднял руку.

— Нет, — проговорил он, — отнюдь нет. Дело не в этом. Все гораздо сложнее.

— Согласен, — ответил Дельпоццо, — все гораздо сложнее. Все вы так говорите, когда возникают трудности. Но свои доводы оставь при себе. Я тебе предлагаю принять новый облик. Читатели знают твой стиль, твою ненавязчивую манеру изложения. Если тебе удастся написать по-другому, если твои читатели воскликнут: «Его как будто подменили. Он действительно талантлив», ты выиграл. Прекратятся разговоры о том, почему Жантом больше не пишет. Улавливаешь? Подумай хорошенько.

— Я не смогу это сделать.

— Разумеется, не сразу. Ты талантлив, но тем не менее. Не торопись. Поищи вдохновения у Алена, де Сувестра, Понсона дю Террай, Гастона Леру. У кого еще? Мастеров детективного жанра хватает. Пусть я преувеличиваю. Но я предлагаю лишь общее направление. Если мой план тебя заинтересует, переговорим об этом еще. Ну же, не делай лицо как на похоронах.

Издатель проводил Жантома до двери, но на самом пороге задержал его, взяв за рукав.

— Вот о чем я подумал, — сказал он. — Существует особа, которая сумеет тебе помочь. Плодовита, как речной поток, и обладает чувством модного. Рядом с тобой, Рене.