– Но мне не нужно все это, – запротестовала она.

Он продолжил, словно и не слыша ее слов. – У меня ничего нет, Амелия. Ни денег, ни собственности…

– У тебя есть ты сам.

– Я даже не знаю, кто это, – в его голосе послышалась насмешливая ирония над самим собой.

– Я знаю, – прошептала она.

– Ты не объективна.

– Ты не справедлив.

– Амелия, ты…

– Нет, – сердито перебила она его. – Не желаю это слушать. Не могу поверить, что ты можешь так оскорбить меня.

– Оскорбить?

– Неужели я такой изнеженный оранжерейный цветочек, что не в силах оказать сопротивление даже самым крошечным невзгодам?

– Они не будут крошечными.

– Но Грейс могла бы с ними справиться.

Его лицо окаменело, он промолчал.

– Что она ответила? – спросила Амелия, слова звучали почти презрительно.

– Что?

Она повысила голос:

– Что ответила Грейс?

Он уставился на девушку, словно никогда раньше ее не видел.

– Ты попросил ее выйти за тебя замуж, – выдавила Амелия. – Что она тебе сказала?

– Она отказала, – резко ответил он.

– Ты целовал ее?

– Амелия…

– Да или нет?

– Неужели это так важно?

– Ты целовал ее?

– Да! – взорвался он. – Да, ради всего святого, я поцеловал ее, но это ничего не значило. Ничего! Я пытался, поверь, я пытался почувствовать что–нибудь, но не было ничего даже отдаленно напоминавшего это. – Он схватил ее в объятия и его рот завладел ее губами так стремительно и так жестко, что у нее не было возможности даже вздохнуть. А затем все стало уже совсем не важно. Его руки сжимали ее все крепче, притягивая к себе все ближе, почти вдавливая ее в свое тело. Она чувствовала его возбуждение, и волна ответного желания стремительно разожгла ее кровь.

Она хотела этого.

Она рванула его рубашку, ничего не желая так яростно, как почувствовать жар его кожи своим телом. Его губы скользили по ее шее, одна рука пробралась под юбку, лаская стройные ноги и поднимаясь все выше.

Она задыхалась от желания. Большим пальцем он касался внутренней стороны ее бедра, то слегка надавливая, то поглаживая, и в какой–то момент она почувствовала, что вот–вот упадет. Она вцепилась в его плечи в поисках опоры, наполовину выдохнув, наполовину простонав его имя, словно моля о большем.

И его рука скользнула по ее бедру еще выше, выше, пока не оказалась так близко… так близко к…

Он коснулся ее там.

Это прикосновение ошеломило ее, она обмякла в его руках, его имя со стоном сорвалось с ее губ. И прежде чем Амелия успела что–либо осознать, он уложил ее на землю, не прекращая целовать и ласкать, пока у нее не осталось никаких мыслей, никаких желаний, кроме одного. Она желала всего, что он с ней делал. И еще большего.

Прикосновение его пальцев было легким, словно перышко, но вот один из них скользнул дальше, в самую сердцевину ее женственности. В ответ она выгнулась под ним, задохнувшись от шока и наслаждения. Его палец проник внутрь так легко.… Так легко, словно именно этого и ждало ее тело? Словно готовилось к этому моменту, к тому, что этот мужчина так удобно устроится между ее бедер и коснется ее там?

Ее дыхание было частым, прерывистым, ей хотелось еще более тесной близости. Она чувствовала бешеный стук крови в висках, и все, на что она была сейчас способна, это изо всех сил стискивать его тело, отчаянно притягивать к себе его голову, спину, ягодицы, ощущать всем своим существом силу и мощь его крепких объятий.