— Чудесное зрелище, — спокойно сказал Хультин.

— Вы не имеете права находиться в этой части здания, Хультин, — резко произнес Гиллис Дёос. — Немедленно уйдите, не то мы вызовем охрану.

— Никто из нас не уйдет, пока мы не узнаем, что за история случилась с расследованием дела об убийстве Валерия Треплёва, найденного мертвым в запертом сейфе банка в Альготсмоле. Расследование было отчего-то похоронено.

Гиллис Дёос и Макс Гран переглянулись.

— Это дело имеет гриф «совершенно секретно», — сказал Дёос изменившимся голосом.

— С каких пор вы получили право выдавать себя за сотрудников Госкрима? И как, черт возьми, обстоят дела с обменом информацией между отделами? Понимаете ли вы, насколько мешают расследованию ваши треклятые секреты? Подсчитывали ли, сколько из опекаемых вами бизнесменов погибло? Догадываетесь ли, что ваше вмешательство косвенно явилось причиной их смерти?

Макс Гран откашлялся. Кажется, он слегка побледнел.

— Мы следили за Игорем и Игорем задолго до открытия вашего дела. Когда позвонил этот прилежный комиссар из Вэксшё, мы сразу же забрали дело себе; мы поняли, что на полу в банковском сейфе был найден именно Валерий Треплёв. Он со своим напарником крепко обосновался в этой части Смоланда. Мы понимали, что имеем дело с самой настоящей интервенцией в нашу страну мафиози из бывшего Союза и что это операция огромного размаха.

— И поэтому вы позволили нам вслепую бороться с русско-эстонской мафией, не дав ни малейшей ниточки?

— Мы последовательно разрабатывали две линии, — пояснил Гиллис Дёос. — Первая: русско-эстонский след. Вторая: сомалийский. Оба этих расследования засекречены. В целях государственной безопасности.

— Что это еще за сомалийский след? — удивился Хультин.

— Господи боже мой, а Соня Шермарке?! — воскликнул Дёос. — Уборщица, чью роль в этом деле вы полностью проигнорировали? Ведь это она, как говорится, «обнаружила» труп директора Карлбергера. Выяснилось, что она вместе с другими потенциальными сомалийскими террористами нелегально находилась в нашей стране. Выдавая себя за уборщицу, она имела доступ в дома нашей элиты в Дьюрсхольме. Мы допрашиваем ее и ее сообщников уже больше месяца. И вот-вот расколем их.

— Ах да, конечно! — кисло ответил Хультин. — Как же я мог забыть? Семь сомалийских малышей, пятеро их родителей и один священник из Спонга. Элитное бандформирование! Беженцы, напуганные до смерти и ютящиеся в маленькой двухкомнатной квартирке под крылом приходской церкви. Великолепная добыча! Семеро детишек. Вы их тоже допрашивали в течение месяца в своих подвалах?

— А знаете ли вы, на что способен современный террорист, когда использует в своих целях семерых детей? — с серьезным видом спросил Гиллис Дёос.

— Давайте сменим тему хотя бы из уважения к моему возрасту, — ответил Хультин с довольно миролюбивым видом. — Так что вам удалось вытянуть из дела об ослеплении Треплёва в Альготсмоле?

— Чистое сведение счетов, — ответил Гран. — Кто-то хотел заполучить себе районы, которые контролировали Игорь и Игорь.