_{а) так мог выглядеть первый камень бенбен Гелиополя;}

_{в) пирамида, увенчанная пирамидкой, или бенбеном;}

_{с) обелиск, увенчанный бенбеном-Т.}

Видимо, Сесострис косвенно намекнул, что пирамидка, или бенбен, образующая сейчас вершину великого обелиска, была установлена в доме, или храме, где незадолго до этого стоял подлинный камень бенбен. Джеймс Брестед говорит нам, что «этот предмет был священным уже в середине третьего тысячелетия до н. э. и, несомненно, был гораздо более древним». «Обелиск, — добавляет он, — это просто пирамида на высоком основании, которое, разумеется, стало для него пьедесталом». Однако остались без ответа многие вопросы. Кто был Сесострис I? Почему было необходимо отметить обелиском то место, где находился камень бенбен? Куда делся камень бенбен? Чтобы ответить на эти вопросы, мы должны обратиться к истории Древнего Египта после Старого Царства.

По всей видимости, правление Аменемхета I (около 1998 года до н. э.), отца Сесостриса I, ознаменовалось серьезной политической нестабильностью и волнениями. Об этом свидетельствуют несколько хорошо сохранившихся текстов на папирусе, в одном из которых Аменемхет I дает сыну советы, кажущиеся на первый взгляд подобными советам Макиавелли:

«Выслушай то, что я скажу тебе, чтобы ты мог стать самым могущественным фараоном всех земель… ожесточи себя против всех подчиненных, люди проявляют внимание к тем, кто держит их в страхе, будь одинок, не наполни сердце свое братом, не имей друга, не приближай к себе никого… поскольку в дни зла нет вокруг человека людей. Я подавал нищим, я лелеял сирот… но тот, кто ел с рук моих, восстал…».

Вместе с тем этот глубочайший пессимизм, видимо, несколько сглажен мессианской надеждой на возвращение «Великого», выраженной одиноким писцом Ипувером в правление Аменемхета I. Его текст известен египтологам как «наставление египетского мудреца Ипувера», который, несомненно, был жрецом из Гелиополя. Текст представляет собой причитания мудреца-жреца, который видит смятение при дворе и во всей земле. Кругом все кажется хаосом, народ входит и грабит храмы, ранее тщательно охраняемые жрецами, святые надписи стирают, на государственные учреждения совершаются набеги и так далее. В тексте явно рассказывается о послереволюционном времени, для которого характерны хаос и убийства, обычно следующие за такими событиями: «Смотри, власть из земель изгнана… человек бьет своего брата и мать. Что делать?».

Мудрец-жрец явно обращается ко двору, который, видимо, представлял собой чрезвычайный совет и не знал, что делать дальше. Ипувер, видимо, единственный, у кого хватило здравого смысла и мужества высказаться, говорит: «Округа Египта опустошены… каждый сетует: «не знаем мы, что случилось с нашей землей»… при гражданской войне нет налогов… какой смысл в сокровище, которое не приносит дохода?… горе мне из-за несчастий этого времени».

Затем он говорит о великой надежде на мессию, явно подразумевая сына старого и дискредитировавшего себя Аменемхета I, который потерял контроль над людьми и землей. Ипувер призывает к полному восстановлению священных ритуалов и деятельности храмов и напоминает о времени, когда «идеальный фараон» правил Египтом мирно и справедливо: «Помните… говорят, он был пастухом для всех. Не было зла в его сердце… Где он сегодня? Может быть, спит? Не видим мы его могущества…»

Ипувер делает странную ссылку на нечто «спрятанное» в пирамиде, нечто, которого, как он боится, может быть, там нет более: «Того, что было скрыто в пирамиде, там нет.