Недавно американский археолог Мартин Айслер подтвердил этот факт относительно пирамиды Хуфу, заявив: «Столь точная ориентация могла быть достигнута только с помощью небесных тел». Точность и в самом деле поразительная: среднее отклонение составляет 1,8 дуговой минуты — лучшего результата для столь огромного сооружения добиться нельзя. Небесным телом или телами, которые служили маяком при ориентации, не могли быть крупные диски, такие, как Солнце и Луна (как предположил Айслер), но должны были быть точечными источниками света, что указывает на звезды. Эдвардс поддержал звездную гипотезу, высказав мнение, что «представляется более вероятным, что столь высокая степень точности была достигнута с помощью наблюдений за звездами, а не за Солнцем». Справедливость этого постулата становится очевидной, если мы примем во внимание наши знания о том, что древние египтяне были страстными астрономами. Жрецы наблюдали за ночным небом не только по религиозным соображениям, но и для определения времени по восходу звезды и ее зениту: по этим точкам производится отсчет в своеобразных звездных часах, базой которых было ежедневное и ежегодное движение звезд. Главный переводчик текстов пирамид P. O. Фолкнер пишет: «Хорошо известно, что древние египтяне остро интересовались звездами, и не только с утилитарной точки зрения… но и для надписей с изображением звездных карт и таблиц на гробницах и саркофагах… где звезды рассматривались в качестве богов или в. качестве душ благословленных покойников». Разумеется, многие продемонстрировали, и не последним из них был доктор Эдвардс, что меридиан, по которому выставлено основание пирамиды, наилучшая линия для наблюдения за звездами. Все указывает на использование астральных методов не только из-за точности измерений, но и в соответствии с нашими знаниями о том, что древние египтяне на заре Века Пирамид исповедовали сильную звездную религию, возникшую на основе древнего культа.

Все это может казаться нам очевидным, но идеи Джеймса Кейна не произвели впечатления в кругах египтологов. Хотя он опубликовал свой доклад, его отложили и забыли. Через несколько десятилетий, в 1984 году, Американский центр исследований в Египте начал программу по составлению карты плато Гизе. Ее следовало осуществить в течение двух сезонов с 1984-го по 1986 год. Руководителем программы был Марк Ленер, американский египтолог из Йельского университета. Два главных отчета были опубликованы в виде бюллетеней Американского центра исследований в Египте перед тем, как Ленер издал свой отчет в престижном германском египтологическом журнале.

Отчеты Ленера базировались в основном на изысканиях и геологических данных. Учитывая его прежние литературные труды, любопытно, что он не заинтересовался ни культовыми аспектами генерального плана, если таковые существовали, ни символической архитектурной или астрономической составляющими, которые могли быть в него заложены. Он сосредоточил свое внимание на геоморфных особенностях площадки, на определении точных координат для анализа геологического строения плато Гизе. Многие ожидали, что найдут в отчете новые физические доказательства того, о чем некоторые инженеры давно догадывались — пирамиды Гизе есть часть единого генерального плана, — но исследования 1984–1986 годов принесли только массу сложных геологических и изыскательских данных, которые поставили больше вопросов, чем дали ответов. Хотя доктор Ленер великолепно провел свое геологическое и геодезическое исследование, жгучий вопрос, связанный с генеральным планом, остался без ответа, более того, почти утонул в потоке технического жаргона. Вместе с тем его поразил масштаб пирамид Гизе и Дашура, которые сумела воздвигнуть Четвертая Династия. Он написал, что «выраженный графически в зависимости от времени этот короткий период расцвета монументальной архитектуры выделяется как острый пик кривой, делая ничтожным все остальное, использованное для строительства как до, так и после правления этих фараонов».