После она не раз думала: это родители принесли его снова в жертву. Они соскучились по нему и забрали к себе. Разве они не виделиоттуда , что он счастлив, и что она его любит? Видели, но им всё равно, как было всегда. Герда понимала абсурдность таких мыслей, но упорно продолжала в это верить, назло своему слабо протестующему рассудку.

Это случилось с ней где-то в середине зимы, через полгода после смерти Гая. Она спала. И вдруг во сне почувствовала что-то страшное. Ужас охватил все тело, мозг, ужас был внутри и снаружи, он не давал вздохнуть, тот самый, смертельный ужас, от которого можно вдруг умереть не только наяву, но и во сне. Герда, с усилием вытаскивая, выволакивая себя из кошмара, проснулась и с колотящимся сердцем, хватая открытым, пересохшим ртом холодный воздух спальни, ощутила как ужас последней судорогой пробежал по телу до самых кончиков пальцев ног и ушел.

Герда лежала до утра на спине, боясь повернуться на бок. На спине она никогла не засыпала., только на боку. Ей казалось, что если она уснет, ужас опять накинется на нее и задушит, задавит, и она не проснется никогда. Она стала думать о Гае. И вообще о всех людях, которые умирают внезапно. Что они чувствуют в последний миг? Что почувствовал Гай, когда увидел, что машину заносит на повороте и она стала переворачиваться несколько раз перед последним падением? Такой же ужас? Может быть, он оцепенел и некому было вытолкнуть его из машины? Почему она не поехала с ним? Потому что он ее не взял… Он никогда не брал ее с собой, если чувствовал, что будут неприятности, а их он предчувствовал всегда. Ну и не поехал бы никуда. Вообще никуда. Как же, они ведь позвали . Он их всегда слушался, даже когда не хотел. Сознание какого-то невыполненного долга мучало его, запоздалое раскаяние за свое отчуждение – он что-то говорил ей об этом. И поэтому он бросил свою учебу, свою специальность, которую заранее любил, и решил поехать туда, в те раскопки, на то место, где погибли его родители, и продолжить… Что продолжить, там всё разграблено и заброшено, он сам узнавал. Эти мучительные сборы, мучительные для нее… И поездка на машине, когда он не взял ее с собой, а она просилась… Боже мой, когда же она избавится от этих навязчивых мыслей… Увидеть бы его, на секундочку, и больше ничего в жизни не надо, тогда она успокоится.

Герда несколько дней ходила под впечатлением страшного сна и думала, что непременно что-нибудь случится. Или с ней или с окружающим миром. Но окружающий мир продолжал жить как жил, и с ней тоже ничего существенного не происходило. И даже постоянно сосущее чувство тоски и ненужности самой себе, к которому она уже привыкла, притерпелась, почти отступило, наверное, она потихоньку начала если не примиряться с чувством потери, то как-то с ним сосуществовать.

Но вдруг в одну минуту мир пошатнулся.

У Герды заболел зуб, она записалась по телефону к врачу, и ей повезло – визит назначили в тот же день, во второй половине дня. Потом она не раз думала, что не случайно всё так сложилось, и зуб, и время визита к врачу, это судьба ей дала подарок… Она снова встретила своего Гая, и бегала за ним, и просила о любви…

Герда приближалась к поликлинике, оставалось еще несколько шагов… Она споткнулась и упала бы прямо на молодого мужчину, если бы тот не подхватил ее. Из-за него она споткнулась и теперь не сводила с него глаз. Мужчина смешался от ее взгляда и пробормотал какие-то извинения, хотя извиняться следовало бы ей, она по своей неловкости чуть не растянулась у его ног на гладком асфальте. Герда продолжала стоять перед ним, и ему пришлось ее обойти. Она повернулась и как загипнотизированная пошла за ним. Мужчина пошел быстрее, видимо торопился, он свернул за угол большого дома, Герда тоже свернула за ним.