Митридан.

 Он молится... Не за меня ль?.. Так точно!

 Я понял все! Ты победил, Натан!..

 (Рыдая, припадает к ногам Натана.)

 Натан.

 Не побеждать, спасти тебя желаю.

 Поверь же мне, безумец молодой.

 Митридан.

 Коль так, молю, неслыханную милость

 Презренному злодею окажи:

 Убей меня, Натан великодушный!

 Да поразит твой правосудный гнев,

 Как божий гром. преступного безумца...

 Иль чистых рук не хочешь осквернить

 В моей крови? Так бешеным проклятьем.

 Чтоб дрогнули и небо, и земля,

 Громи меня, как мерзостного гада!

 Но не смотри таким любовным взглядом.

 Он жжет меня!.. ужаснее стократ

 Он молнии карающего Бога...

 Дай смерти мне!.. Я слышать не хочу

 Прощения, – была б чрезмерна пытка...

 Натан, Натан, что сделал ты со мной!

 Натан.

 Мужайся, друг: лишь малодушных губят

 Страдания; дух сильный закален

 В горниле их; – еще сильней выходит.

 О юноша, послушайся меня.

 В груди моей не каменное сердце.

 Ты старого Натана не стыдись.

 Тебя люблю я отческой любовью,

 Ведь я с тех пор уж полюбил тебя.

 Как ты открыл доверчиво мне сердце,

 Где ненависть и давнюю вражду

 Заметил я со скорбью беспредельной...

 Митридан.

 Не вспоминай, не говори про то!

 Как мог тебя, тебя я ненавидеть.

 Божественный Натан!..

 Натан.

 Утешься, друг.

 Ты не меня так страстно ненавидел;

 Ты призрака создал себе в мечтах;

 Он как и ты был гордецом тщеславным).

 Назвав ту тень Натаном, перенес

 Ты на нее все темное, дурное

 Души своей, что тяжело сознать

 В самом себе...

 Митридан.

 Исчез обман, и бездна

 Гиенною сияет надо мной.

 Натан.

 Послушай, друг,

 Чтоб райских стран достигнуть,

 Мы все должны над бездною пройти.

 Лишь узкий мост – зовут его надеждой —

 Над пропастью ужасною ведет.

 Падением грозя ежеминутным.

 Но чем смелей, решительней твой шаг,

 Тем хрупкая опора под ногою

 Становится и тверже, и верней.

 Митридан.

 Перед тобой стою, благоговея.

 Все более, все глубже познаю

 Великую, божественную душу.

 Ты смертный ли? Ужель наш грешный мир

 Мог породить такого совершенства

 И святости высокий образец?

 Натан.

 Поверь, мой сын: тернистый путь страданий

 И я свершал; он и меня язвил;

 Но зажили кровавые те раны.

 Ах, был и я когда-то молодым!

 Томилась грудь могучей жаждой счастья,

 Избытком сил и сладостных надежд...

 Но в эти дни стремился я к блаженству

 Лишь для себя; и потому оно

 Обманчиво и мимолетно было.

 Всю молодость науке посвятить

 Сперва желал я в пылком увлеченьи;

 И так мечтал: познанье явит мне

 Все тайное, все чудное природы.