Тем временем в харчевню зашёл бродячий музыкант-кифаред в поношенной экзомиде. Угостившись вином, он настроил кифару и ударил по струнам. Подгулявшие завсегдатаи раздвинули столы и несколько гетер закружили в буйном вакхическом танце. В открытую дверь «Мелиссы» вливался свежий воздух, и бассары женщин казались парусами судов, попавших в штормовое ненастье.

ГЛАВА 6

Митридат Эвергет от ужина отказался. Он съел немного сушёных фруктов в мёду и запил ключевой водой из священного источника, в которую было добавлено несколько капель дорогого фасосского вина. На завтра был назначен приём римского легата, и царь Понта перед вечером принёс посвятительные жертвы в храме богини Ма. Когда главный жрец Даипп полоснул бронзовым ножом по горлу чёрного козла с белой отметиной на лбу, кровь, ударив ключом, неожиданно обрызгала плащ царя, стоявшего чересчур близко к жертвенному камню. Митридат едва не свалился без чувств. Ему в этот миг почудилось, что поры тела раскрылись, и его кровь просочилась сквозь одежды. До самого ужина он ощущал, как мириады иголок покалывают кожу, постепенно скапливаясь где-то под сердцем.

Когда царя облачали в ночные одежды, он вдруг почувствовал режущую боль в желудке. Испуганный постельничий помог Митридату Эвергету добраться до спального ложа и побежал за лекарем.

Иорам бен Шамах застал владыку Понта в беспамятстве. Царь лежал на полу в разорванных одеждах, изо рта текла мутная пена, лицо исказила гримаса нестерпимой боли.

— Воздуха! Откройте окна! — вскричал иудей. — Помогите! — он попытался поднять Митридата.

Начальник телохранителей Арторикс и постельничий подхватили царя под мышки и уложили на постель. Внимание лекаря привлекли сушёные фрукты в мёду — небольшое блюдо с остатками скромной царской трапезы стояло неподалёку от ложа на невысоком круглом столике. Иудей бросился к фруктам со стремительностью коршуна, понюхал, лизнул подогретый мёд и тут же с омерзением сплюнул.

— Кто?! — обернулся лекарь к постельничему. — Кто готовил?! — показал на фрукты. — Бакхий?

— Н-новый п-повар… — заикаясь от страха, выдавил из себя постельничий.

— Арторикс! Перекрыть все выходы из дворца! Всех под стражу! Паппия немедленно сюда!

Галл всё понял. Словно тисками сжав руку помертвевшего постельничего, он потащил его за собой. Тот не упирался, ковылял заплетающимися ногами, обречённо ссутулившись.

Когда в опочивальню царя вошёл запыхавшийся Паппий, лекарь уже сумел напоить пришедшего в себя Митридата отваром трав, и владыку Понта рвало.

— Цикута… — тихо и коротко ответил иудей на немой вопрос своего ученика.

— Есть надежда?.. — Паппий изменился в лице.

— Боюсь, что нет…

— Почему, учитель? У нас ведь есть противоядие.

— Пена… — Иорам бен Шамах показал на медный таз; его держал перед царём один из телохранителей-галлов. — Там не только цикута. Смесь. Если бы точно знать, что именно… Тот, кто готовил зелье, чересчур сведущ…

Арторикс искал повара, недавно заменившего старого Бакхия. Со стариком случилось несчастье: дня три назад он выпил лишку и угодил в пустой рыбозасолочный чан. Нашли его утром, едва живого и со сломанной ногой.

В поварне нового повара не оказалось. Не добившись толкового ответа от рабынь-кухарок, куда тот мог деваться, разгневанный Арторикс едва не бегом припустил по запутанным переходам царского дворца. За ним шли несколько его верных галлов, обшаривая каждую комнату, каждый закуток.

— Сюда! Арторикс, сюда! — позвал начальника телохранителей один из его подчинённых, выскакивая из тёмной каморки, служившей кладовой.