Черный лимузин, миновав несколько узких улочек и закоулков, вылетел на главный проспект, где было много народа и с левой и с правой стороны светились на солнце витрины магазинов, скоро свернул в переулок, а из него выкатился на простор, где дома стояли реже, и весь район походил на пригород наших небольших армянских или грузинских городов.

Зелени почти не было; лишь изредка попадались финиковые пальмы и острые, как пики, деревья — разновидность наших среднерусских елей. Снизу они были седыми от пыли, а вверху весело зеленели плотным игольчатым покровом.

Лимузин резко прибавил скорость и ушел вперед.

— Не отставайте! — тронул Пётр за плечо шофера.

— У нас мотор плохой. У них мотор хороший. Много денег стоит. Очень много! — пояснил шофер на плохом английском языке.

— Жаль. Очень жаль, — качал головой Пётр. — Мне бы хотелось знать, куда они едут.

— А это знать можем. Вон там, — вон видите, на горе дворец — брат короля живет. Богатый он человек. Много нефти в карман качает. Очень много! Его машина, я знаю.

— А сына его Саида знаете?

— Саида? Нет, не знаю. Во дворце гарем. И там много жён. И много детей. Всех можно знать?..

За три-четыре километра до въезда во дворец дорога втянулась в густую кипарисовую аллею, в стороне то тут, то там зеленели оазисы, были разбиты цветники, а возле дворца справа и слева искрились в лучах знойного солнца то ли пруды, то ли бассейны. И возле них одинокими грибами торчали цветные пляжные зонты, в беспорядке набросаны лежаки и будочки для переодевания.

Лимузин проскочил в открытые ворота, а навстречу Прибылову вышли два солдата. Попросили документы. Долго рассматривали паспорт, затем один из часовых спросил:

— Кто вы такой? Что вам нужно?

Прибылов попросил паспорт и хотел ретироваться, но часовой показал место машине и предложил пройти с ним. В каменном домике, удачно встроенном в забор, навстречу ему поднялся офицер и заговорил на дурном русском языке. Пётр объяснил, что он — капитан русской подводной лодки и что ко дворцу подъехал без особой цели, а так, из любопытства. Офицер сказал, что он вынужден доложить о нем старшему.

Началась процедура проверок, допросов, выяснений. Она длилась чуть не до вечера и не на шутку встревожила капитана. Он не мог так долго отсутствовать и вынужден был сказать, что имеет отношение к крейсеру, прибывшему в залив, и что командир этого крейсера одновременно и его начальник. Это сообщение привело офицера в замешательство. На своем языке он что-то говорил другому офицеру, а потом к ним подсоединились еще двое, — один из них был старший, важный — он поначалу смерил Петра презрительным взглядом, но, когда ему сказали о крейсере, снова оглядел Прибылова, на этот раз растерянно и тревожно. И почтительно поклонился.

— Вы знаете командира крейсера «Козьма Минин»?

— Как это знаю! — воскликнул Петр, изрядно осмелев. — Я его заместитель! И требую, чтобы мне дали телефон. Я ему позвоню.

У Петра был такой телефон, но, уезжая, он отдал его Евгению. Сейчас же понял, насколько телефон ему необходим.

Старший офицер растерялся, не знал, что предпринять, но телефона Петру не давал. Почтительно наклонившись, спросил:

— Вам известно, что на крейсере побывал его величество король?

— Конечно, я знаю об этом! И прошу вас немедленно сообщить обо мне…

Он хотел сказать: королю, но передумал и сказал:

— Недавно здесь проехал Саид, сын брата короля, и с ним две девушки. Так вот одна из них — личный представитель президента России, а другая… сестра командира крейсера «Козьма Минин».