Герард низко опустил голову, спрятал лукавую улыбку. О короле думал: «Блажен, кто верует…»

— У вас есть ко мне конкретное дело? — спросил король.

— Есть. Хотел предложить вам союз: мы за вас, а вы — нам.

— Наши отношения закреплены в документах. У вас есть полномочия предложить что-то новое?

— Полномочий нет, но я общаюсь с президентом, знаю Шарапдасулова, мой лучший друг Чернохарин. Он великий дипломат, это ему принадлежит афоризм, который сейчас повторяют все президенты мира: «Хотели как лучше, а получилось, как всегда». Есть возможность закрепить, умножить… Ну, словом, если вы признаете наше движение, выскажете одобрение — публично, по радио или в газетах…

— Движение — ваше внутреннее дело. Мы обыкновенно не вмешиваемся в жизнь других стран. И тем более, в дела партий. Если же хотите знать мое личное мнение: я готов поддержать всякое движение, любезное вашему народу, прежде всего, русскому. У нас со славянами давние и глубокие связи, мы друзья и союзники по борьбе с кознями дьявольских сил, тех самых сил, которые в России пытаются ослабить и даже уничтожить русский народ. Если вы покажете себя другом славян, если и вы против сатанизма и за наших богов — Христа и Аллаха, тогда и мы станем вашими союзниками. Арабы — народ осторожный и в выборе друзей разборчив; мы будем зорко смотреть и долго думать, как бы нам не ошибиться и не поддержать тех, кто служит дьяволу и Америке.

— В Америке есть чему и поучиться…

— Америка нас душит, она против арабов и славян…

— Извините, вы меня не так поняли. Мы тоже против американской экспансии, но мы хотели бы перенести на российскую почву ее экономические законы, весь спектр свобод…

— Свободы бывают разные; свобода голодать, растлевать, отравлять наркотиками… Не думаю, чтобы русскому народу нужны были эти свободы.

Король поднялся, давая понять, что аудиенция окончена. Герард еще хотел что-то сказать, но Хасан энергично наклонил голову и этим жестом окончательно поставил точку в их беседе. Дверь раскрылась, и вошедший служащий повел Герарда к выходу. Дмитрий, с восхищением слушавший беседу короля с российским политиком, сказал:

— Вы говорили с ним так, будто знаете его сто лет, или, как говорят у нас, пуд соли с ним съели.

Король вышел из-за стола, прошелся по кабинету.

— Эти вселенские сороконожки и у нас ведь есть, только мы им не даем хода. Они не так умны, как кричат об этом на каждом углу. И даже, можно сказать, совсем не умны, а примитивны. В отличие от вас, мы к ним подходим со стороны биологической. Их ведь тоже сотворил Бог, но только гены в них заложил разрушительные. Детьми дьявола назвал их Иисус Христос. А дьявол он и у нас есть. И у нас он противостоит Аллаху. Аллах созидает, дьявол разрушает. Арабы живут с ними дольше, чем вы; мы давно поняли, что тот, кто допускает их к власти над собой, совершает самоубийство. И ваш народ тоже знает об этом, но за тысячу лет общения с ними он не нашёл против них защиты. Ваш организм не выработал противоядия; вы излишне добры, по-детски доверчивы, склонны быстро забывать и прощать обиды. Ваш Бог, сотворяя вас, заложил в ваши гены слишком много детского. От детского у вас и восторг, и пламенная страсть, отсюда и таланты во всех делах. Лягушечья душа не сотворит «Лебединого озера», не напишет «Евгения Онегина». У вас под стать вашей душе и территория — от океана до океана. Она вас разобщает, но она же и питает вас могучим духом. Гулливер не смог справиться с лилипутами, а вам недосуг разглядеть у себя за пазухой тлетворных тварей. Нам иногда кажется, ваш Бог подшутил над вами, оставив вам до старости младенческую душу. Но это не так. Бог, как всегда, поступил мудро.