Знала его Мария и не боялась. Сейчас, подъезжая к Кремлю, она поправила в волосах гребешок: в нем был устроен сотовый телефон, соединявший с ней абонента, где бы он ни был, хоть за десять тысяч километров.

Два чиновника ввели ее в кабинет, и она предстала перед Верховным. Знала, что вместе с Аркадием они работали в городской филармонии администраторами, развозили бригады артистов по стране, устраивали концерты, но чтобы этот… косоглазый бесенок мог залезть в кресло владыки такого огромного государства…

Главный смотрел в сторону, будто возле Марии был еще кто-то. Потом она разглядела, что прямо на нее устремлен черный глаз, и мечет он громы и молнии, высекает искры.

— Явилась — не запылилась. Где пропадала?

— Лёва…

— Я тебе не Лева, а господин Ветров.

— Фу, ты — важность какая! Я ведь еще помню время, когда ты Шойхетом был.

— И что же с того? Ну, был! А теперь — Ветров. Мы зачем тебя посылали? Кому отдала нашего изобретателя? Королю Хасану?

— Арабы наши друзья.

— Чьи это ваши? Может, скажешь, они наши? Хорошенькое дело: нашла друзей! Ты что, забыла, кто уже наши, а кто не наши? Тогда зачем же мы тебя посылали? Немедленно доставь нам сюда этого паршивого инженеришку. У нас есть для него задание.

— Какое же?

— Мы ему дадим задание, а не тебе.

— Я его начальница. И — жена.

— Жена! — подскочил Лёва. — А мой брат — Аркадий?

— Аркаша отставку получил. Жирный мешок! Зачем он мне?

— Хорошо, черт с вами! Давай адрес этого оболтуса.

— Кого?

— Ну, этого… Митьку, что ли?

— Для кого он Митя, а для вас он ученый, великий изобретатель, гордость русского народа. Адреса я вам его не дам.

С радостью подумала: «Аркаша не рассказал ему о ночной сцене и вообще, наверное, ничего и никому не говорит».

— Хорошо. Иди вот сюда.

Провел Марию во внутреннее помещение, сказал: «Будешь сидеть здесь, пока не позовешь Дмитрия».

И хотел было идти, но Мария схватила его за руку:

— Лёва, не дури! У Дмитрия лептонная пушка. И он видит все, что происходит с его друзьями, а уж за мной-то следит неотрывно. Будешь дурить — нанесет удар.

Мария говорила громко — так, чтобы сотовый телефон в гребешке доносил ее голос до Дмитрия.

— Удар? Пошли вы к чёрту со своим ударом!..

И хотел было выйти, но потом вернулся:

— Слушай, Маша. А это что — серьезно насчет ударов?

— Да, у него список из десяти тысяч человек. На каждого настроена лептонная пушка. Мгновение — и наносится удар.

— А-а, брось трепаться!

Махнул рукой и вышел. Но в ту же секунду раздался его крик. Маша толкнула дверь, но она была заперта. За дверью послышалась возня, стон.

— Башка трещит, как будто молотком хватили.

И через минуту, видимо поднявшись, воскликнул:

— Нога! Моя нога! Она дьявольски пляшет.

Мария представила картину приплясывающего Лёвы. И рассмеялась. Сейчас влетит к ней, и начнется паника.

Мария не ошиблась: дверь растворилась, и к ней приплясывающей походкой приближался Лёва. Она сидела в кресле и делала вид, что не замечает вошедшего. Лицо владыки сделалось плачущим и жалким.

— Мария! Ты видишь?.. Я что — буду так ходить?.. Пусть твой друг опять ударит, чтоб нога на место стала.

— Снабди нас визами и проездными документами.