Комплекс «неприятностей», имеющий место в Орле, был случайностью только для правящей Семьи Орла, да для их же органов власти.

А для всего остального мира ожидаемый «передел» (собственности «разжиревших толстячков») был вполне очевидным вектором: ну нельзя быть такими богатыми и независимыми на виду у всех! Просто дурной пример извне собственным народам – а ну как и своим захочется богатств и свободы?

Плюс идеология.

Была ещё одна вещь, которую Гуйч понимал с высоты лет и миров, принадлежа фактически сразу к обеим сторонам Статуса. Вещь настолько опасная, насколько и крамольная здесь. Как изучавший, помимо прочего, страноведение, Гуйч был способен обобщать и на уровне геополитики (хотя и далеко не все обобщения от него можно было услышать вслух).

Ненависть раба к свободному человеку – это очень глубокое и сильное чувство.

И Гуйч бы не взялся это чувство описывать, хотя и внятно осязал в данном случае. А Илийский Орёл, похоже, в своём отрыве от «цивилизации», просто не до конца понимал: то, что они называют и считают свободой, многим другим не то что недоступно, а где-то даже и табуировано. На уровне внутренней, неафишируемой, тщательно проводящейся политики.

К сожалению, далеко не все свободные сегодня были богаты. Далеко не все богатые сегодня были свободны.

Илийский Орёл, как бельмо в глазу, был и тем, и другим. До последнего времени.

Именно это и явилось причиной того, что Гуйч ни секунды не сомневался сегодня в выборе своей позиции. Если есть кто-то, желающий остаться свободным, грех будет не помочь. Тем более, когда это целиком согласуется с некоторыми старыми Идеями.

Последнюю свою мысль Гуйч, задумавшись, набрал в комме и отправил парню. Потом спохватился и удалил ненужное и паразитное.

* * *

Когда отхожу от базара, на комм от аксакала приходит странное сообщение:

«Ненависть раба к свободному человеку – это очень глубокое и сильное чувство».

Удивлённо моргаю, пытаясь понять, что бы это значило.

Через три секунды отправитель удаляет сообщение.

Видимо, ата просто ошибся и написал что-то не туда и не тому.

Глава 26

– Отец сказал, у тебя чуть не три искры, – Лола впивается в меня взглядом сразу после того, как мы делаем заказ и официант отходит от нас. – Это так? Или он что-то путает?

– Не путает. Всё верно. И не просто три, а даже с вариантом на четыре. Но тут надо разбираться, насколько «мотивация других» считается за отдельную искру, – поясняю мало известные подробности (поскольку детали искр Ханской Семьи – не самая популярная для тиражирования информация). – Есть ещё вариант, что это расширение Ханской Искры. Наши спецы не пришли к общему мнению. Есть те, кто говорит, что это побочка таланта к управлению, только уже не людьми, а процессами. Отцу сказала, где ты? – спрашиваю без перехода.

– Нет, он вчера в истерике бился. Мы со вчера не разговариваем, – фыркает Лола. – И это вторая тема нашего разговора, если что. Но сперва давай с искрой закончим.

– Спрашивай, – киваю. – Что знаю или пробовал лично, всё расскажу.

– Я сегодня была на тестировании. Оказывается, у меня не там искали. У меня тоже есть искра, но ближе к медицине, – явно гордясь и сдерживая эмоции, говорит она. – Я только что оттуда.

– Поздравляю. Не могу не спросить, а что сподвигло на пересдачу теста? – я искренне рад за неё, особенно в свете дефицита искр на этой территории (судя по тому, что я услышал от Гуйча на базаре).

– Я раньше всегда считала, что искра должна быть связана с тем, что ты любишь, – задумчиво начинает Лола, отпивая чечевичный суп прямо из пиалы (которая в комплименте тут заменяет глубокую тарелку).