Присутствующие военполовцы напряглись и глубоко вздохнули. Получасовое дело (съездить – посмотреть – забрать, кого надо – сдать, куда надо – свободны) грозило обернуться чем-то более серьёзным.

– Не надо было на комм отвечать, – тихо пробормотал подполковник, глядя в пол, затем поднял глаза, вздохнул и клацнул тумблером. – Запись ведётся в соответствии с… подполковник Экгердт…

– На территории Корпуса произошло нападение на несовершеннолетнюю, покушение на групповое изнасилование, – чётко затараторила «под запись» Лола (как будто артистка, удивился Карл, с интересом слушая по второму разу в чужой интерпретации то, что он и так видел до этого лично). – Отягчающими обстоятельствами является анамнез потерпевшей. Конкретно: острое полиморфное психотическое расстройство, диагноз в медкарте Корпуса, электронный документ государственного образца, подтверждённый…

Ещё через одну минуту Карл сидел во вращающемся кресле, улыбаясь как дебил; пялился на метиску и думал, что наблюдает самый настоящий спектакль. В принципе, девочка говорила только правду и ничего кроме правды. Но в её исполнении, основной проблемой следствия стали порванные трусы Ирмы, против четырёх ножевых ранений пацанов-четверокурсников (из них три человека – опасно для жизни. Причём у одного – более одного такого опасного ранения, потому что были перерезаны сразу две артерии на двух ногах).

– …таким образом, пребывающее на территории Корпуса гражданское лицо, являясь. м-м-м… – в этом месте она вопросительно покосилась на Бахыта.

– Гражданином, – односложно уронил тот, также с любопытством прислушиваясь к происходящему.

– …являясь гражданином другого государства, вынуждено было пресечь максимально эффективным способом противозаконные действия кадетов мужского пола.

– Где пострадавшие? – включился в «разговор» капитан, умевший определять акценты самостоятельно и не купившийся на риторику девчонки.

В принципе, он уже сориентировался: просто так, обычные кадеты бухать на территории и не могут, и не станут (для начала, где б взять на это денег). Если кадеты не простые, да ещё и вчетвером, то как-то вывернуться из ситуации они, скорее всего, надеялись. Ну не совсем же кретины? Значит, родители и Семьи за спинами там в порядке.

Если «вписываться» за девчонку, можно потом натолкнуться на скоординированное противодействие четырёх не самых мелких семей, которые своих чад будут защищать до последнего, это понятно.

Если же, оставаясь нейтральным, в рамках закона подыграть кадетам… Скажем так, этот вариант был перспективнее и явно нравился капитану больше. В противниках в таком случае будет лишь родня девчонки (ещё недавно психически нездоровой и сидящей на какой-то терапии).

– О каких именно пострадавших вы говорите? – метиска не дала отклониться в нужную сторону.

Карл мысленно похихикал.

– Девочка-кадет, пострадавшая первой по хронологии, находится здесь, перед вами. – Продолжила Лола. – Нападавшие госпитализированы и находятся в реанимационных камерах.

Капитан скривился. Подполковник весело хихикнул (в отличие от капитана, он в данном деле участвовал исключительно «за зарплату»; и лично ему никаких «левых» плюшек не светило ни в практическом приближении, ни даже в теории). Сержанты заинтересованно забросили в рот по кубику жвачки, с интересом следя за развитием событий.

Теперь с пацанами первыми не поговоришь, грустно подумал капитан. В суде возникнут вопросы (а что там придётся оказаться, уже можно было не сомневаться): почему при опросе фигурантов хронология событий была нарушена на старте?

Но капитана было не так легко смутить, и он решил попробовать зайти с другой стороны:

– Спасибо за вводные, – как можно шире, он улыбнулся во все тридцать два этой бойкой метиске.