– Господин капитан, – деланно удивилась метиска (на самом деле, наверняка откуда-то прекрасно знавшая полицейские реалии, потому что явно искала там, где надо искать. Если ты «в системе» и в курсе). – Вот ваш списочный состав группы, – она или хорошо играла, или действительно испытывала то самое сильное удивление, которое читалось на её лице. – А вот – ID ваших сержантов. Это не та группа, которая указана в выписке!

Капитан мысленно чертыхнулся, а вслух сказал очевидное (и ему, и, видимо, ей):

– Мы с сержантами из разных подразделений. Когда поступает команда на такой выезд, дежурный сотрудник, оформляющий группу, обычно вписывает первых попавшихся «физиков», – кивок на сержантов, – в мандат. Но поехать могут любые из тех, кто в готовности.

Капитан не стал озвучивать, что сержанты-«физики» на дежурстве банально спят. Как правило. И на выезд с их департаментом ездят те, кто ближе к дежурному (читай, те, кто пьёт чай в этот момент в кандейке). Подполковник-криминалист добросовестно оставил свой «пишущий» комм в режиме записи, которая не прекращалась; потому такими деталями капитан делиться не мог.

– Господин капитан, будем открывать дискуссию на тему Процессуального Кодекса? – картинно свела брови девчонка. Чтоб ей пусто было, уныло подумал капитан. – Или будем соблюдать закон? Вы не являетесь по факту группой, прописанной в ордере.

* * *

Дело явно было тухлым. Если точнее, часов на пять-десять тягомотины (смотря как в суде пойдёт), и никаких дополнительных плюсов. Ни лично себе, ни подразделению, уныло думал капитан.

Приведение мандата в порядок заняло ещё полтора часа, которые опытный подполковник посвятил лично себе (в «ординаторской», откуда к окончанию разборок появился свежим и явно отдохнувшим. Гад, мысленно сказал сам себе капитан).

Освидетельствование девчонки (на которую покушались четверо пацанов-кадетов) было сделано по правилам, но давать правовую оценку происшедшему мог только суд.

Пацан-штатский, почему-то гуляющий по территории Корпуса с кинжалами (судя по нанесённым ранам), имел какой-то странный статус по решению суда (он что, в суде частый гость? на полсекунды заинтересовался капитан, но тут же выбросил чепуху из головы). Формально, иностранец даже аресту не подлежал, несмотря на четыре тела в реанимационных капсулах: какие-то тонкости и сложности с правовым статусом, который находился на этапе выяснения.

В суд, однако, ехать всё равно предстояло: во-первых, процессуальные нарушения со стороны военпола уже были зафиксированы записью. Кто ж знал, что непонятная девка будет так неплохо шарить в процедурах физподдержки следствия…

Во-вторых, хронологически первым шло заявление об особо тяжком преступлении против личности (а попытка группового изнасилования пациентки психиатрии, да на территории Кадетского Корпуса, это именно оно и есть. Ещё и с отягчающими).

В-третьих, согласно записи и сольного выступления этой метиски Лолы (будь она неладна, вздохнул капитан), это было только продолжение сюжета. А исходные события кейса – с её слов – это применение таззера по несовершеннолетнему. В исполнении, ни много ни мало, безопасника Корпуса.

Так-то, формально если, военная полиция обязана была и такие заявления принимать. Теоретически. Но на практике…

В-четвёртых, имел место пакет жалоб на бездействие Государства (и со стороны пацана-«резчика», и со стороны потерпевшей девчонки).

В общем, дело «воняло» изо всех дырок, а разбитная метиска явно в происходящем ориентировалась И ведь не выяснишь быстро, кто она… «Законному представителю», да в вопросах «бездействия Государства», в отличие от штатных сотрудников, представляться до суда в конкретном случае вовсе не обязательно: законом это не зря оговаривалось специально, как аналог «процедуры тайного покупателя», применительно к нюансам общественного контроля правоохранительных органов.