То есть — какие-то остатки разума все же сохранялись в моей взрослеющей голове. В остальном — чистое безумие. Мне, во-первых, надо было смотреть на огонь. А во-вторых, было интересно, какие именно ингридиенты приводят к наиболее интенсивному вспыхиванию.

Несколько раз пламя, поднимаясь высоко, лизало потолок, оставляя на нем следы копоти. Но, видимо, горючих веществ в моих банках оказывалось слишком мало. До пожара дело не дошло. Сейчас понимаю — чудом! Самым настоящим чудом. Могло запросто разгореться.

Что интересно: иной раз кто-нибудь из теть поднимал голову к потолку и произносил задумчиво:

— Надо бы кухню побелить! Потолок почернел весь, закоптился.

И ни разу это их не удивило, не насторожило.

Странно.

…Насмотревшись на огонь, я приходила в себя, обретала какие-то новые силы. Вот с этими новыми силами я начинала жить, как полагается: разувалась, убирала следы своих опытов, тщательно мыла руки и лицо, переодевалась в домашнее…

И продолжалась эта история года два, если не больше!

В тринадцать лет я вдруг потеряла интерес к подобным действиям. И усталость после школы не так уже проявлялась. Все вошло в свое русло.

…Когда мой средний сын пошел в первый класс, я застала однажды на кухне такую картину: целый коробок спичек был опустошен. Спички аккуратно, горкой лежали на кухонном полу. Оставалось только поднести огонь. Костерок получился бы вполне ничего себе. Взвейтесь кострами, синие ночи…

— Что-то рановато начал, — грустно подумала я.

Потом собрала спички и долго-долго втолковывала, почему не стоит зажигать их на полу в квартире.

Сгорит дом — где жить потом будем?

Умная стала…

Меня жалеют

Запомнилось. Мне двенадцать лет. Я иду с урока музыки. В руках — черная нотная папка на веревочках, доставшаяся мне от Женечки.

Дождь! Ливень! Поздняя весна. Я в школьной форме и в босоножках — совсем тепло.

Улицы тогда отличались чистотой: каждый вечер дворники не просто мели их, но и поливали из шлангов. Веселое детское развлечение: попасть под струю воды, когда дворник начинает свою работу.

Дождь… Теплый дождь. Надо бы домой, но я так люблю дожди! Я скидываю свои босоножки и медленно бреду босиком по лужам. Плевать, что вся промокла! Мне удивительно хорошо. Я счастлива.

Я ничего не вижу и не слышу, кроме дождя. Я поднимаю к нему лицо, смеюсь…

— Галя! Галя!!! Галя!!! — вдруг доходит до меня чей-то крик.

Я вздрагиваю от этого заполошного крика. Словно меня сдернули с облака… Падаю на землю…

На балконе соседнего с нашим подъезда стоит мама нашей дворовой подружки. Учимся мы не вместе, она на пару лет младше меня. Но играем вместе.

— Галя! — приказывает чужая мать. — Немедленно зайди!!!

Я, ничего не понимая, захожу в чужой подъезд, поднимаюсь на второй этаж. Дверь в квартиру открыта.

— Заходи! — велит мне женщина.

Захожу.

Останавливаюсь у порога: с меня течет вода.

— Почему ты на улице? — с нездоровым жадным любопытством спрашивает соседка.

— С музыки иду, — отвечаю я, все еще ничего не понимая.

— Почему так медленно? — допытывается она.

— Я гуляю.

— Понятно, — жалостливо вздыхает баба. — Без родителей, никому не нужная…

— Что???! — восклицаю я.