Голод так голод.

Развод

И все-таки больше я не смогла. Ровно двадцать лет прожила я с мужем и много интересного повидала на своем веку. Я была совершенно опустошена, лишена сил. Подвигов по спасению ближнего своего мне хватило, казалось, на всю оставшуюся жизнь.

Поиски, обзванивание больниц и моргов, звонки с угрозами…

Не буду вдаваться в подробности, ибо то, что я уже рассказала, хоть и не подробности, а мелкие детали, но вполне может служить объяснением моего решения.

Судья нас не развела. Трое детей и 20 лет вместе! Дала подумать три месяца.

— Вы останетесь с мужем, если он за эти три месяца будет вести себя безукоризненно? — спросила она.

— Конечно, — ответила я.

— Обещаю, — дал слово муж.

Понятное дело, он был хозяином своего слова: сам дал, сам взял назад.

Ничего не изменилось.

Третьего октября 1994 года наш развод состоялся.

— Ты, конечно, не разрешишь мне видеться с детьми? — спросил муж.

Что содержалось в его словах? Неужели надежда?

— Я очень прошу тебя общаться с детьми, просто настаиваю на этом, — сказала я.

Но он появлялся очень редко. Не чаще раза в полгода. Он не оставил никаких своих координат. Я просила, но он не дал адреса, по которому его можно найти.

Однажды, через год после развода, он как-то зашел повидать детей. Их не было дома. Он был слегка навеселе.

— Ну, что ж ты! — сказала я.

— Вера, не горячись! — ответил бывший муж.

Значит, Вера.

Уходя, он достал из кармана куртки носовой платок. Я закрыла дверь и увидела случайно оброненную им бумажку. Это было уведомление о необходимости срочно погасить задолженность по квартплате на имя Подкопаевой В. М. Был там и адрес: ул. Кирова…

В.М. — значит вот она, Вера.

Я спрятала бумажку. Это был мой единственный шанс найти отца моих детей, если возникнет необходимость.

Сон. Стелла

Я устала. Спала без снов. Просыпалась без радости. Не было прежде со мной такого.

Однажды приснилась мне Стеллочка. Красивая, степенная, спокойная.

— Ты здесь? — спросила я, не веря своему счастью.

Она кивнула.

— Ты вернулась?

— Нет, — покачала она головой.

— Тебе там хорошо? — спросила я.

— Очень спокойно, — сказала она.

— Возьми меня к себе. Я так устала, — попросилась я.

— Ну нет. Тебе еще рано, у тебя тут столько дел — они еще и не начинались, — ответила Стеллочка своим солидным докторским голосом.

И я проснулась…

Больница

Ни развод, ни трудовые порывы даром никому не проходят. В феврале 1995-го я очутилась в больнице. Откладывать было нельзя. В последний момент успела остаться в живых. И то — получилось две операции подряд. И даже клиническая смерть.

Медленно выкарабкивалась.

А что для всех нас была моя больница? Отсутствие частных уроков. Отсутствие любых подработок. А на зарплату тогда было не прожить. И еще врачу, который меня оперировал, тогда уже полагалось дать сколько-то сотен долларов.

Когда я попала в больницу, ко мне в гости как раз приехали две англичанки, с одной из которых, руссисткой Джоан Смит, я уже подружилась настолько, что и она гостила у меня, и я у нее. Она заранее попросила разрешения приехать на неделю с подругой. Я ж не думала, что попаду в больницу.