— Таня! — рассмеялся он, увидев наши коробки и чемоданы. — Ну что же ты выдумала такое! Мы тут с голоду не умираем. Зачем все это?
— Я ребенка везу, — веско сообщила Танюся. — Мне за ребенка спокойной надо быть.
— Я не люблю гречку, геркулес, рис… Мне не надо, — вякнула я.
— Ребенок должен разнообразно питаться, — убежденно провозгласила тетечка.
Папа, смеясь, обнял меня. Я совсем успокоилась насчет вещей. Папа рядом — все в порядке!
И правда: все быстро перенесли в машину с брезентовым верхом, и мы поехали в папин дом. Дом ему выделили как молодому специалисту, совсем новый дом из очень толстых бревен, не успевших даже заветриться и стать серыми. Дом казался золотым на солнце. В комнатах пахло свежим деревом — самый мой любимый запах. Дома на русском севере строились с учетом долгой и очень холодной зимы. Все делалось основательно. Мы через калитку вошли во двор. У дома росли цветочки, а справа находился невысокий, но частый заборчик, огораживающий огород. Чуть подальше на цепи бегала большая овчарка Найда.
Поднявшись на высокое крыльцо, мы оказались в просторных сенях. Там вполне можно было бы поставить очень большой стол и сидеть вечерами: книжки читать, чай пить, разговаривать… Но стола не было. Только три двери. Одна — в туалет, одна в большую комнату, то ли мастерскую, то ли кладовку… Самая большая дверь вела в дом.
Потом я разобралась, что главной и важнейшей частью дома была огромная русская печь. Топилась она дровами, на ней готовили еду, грели воду, печь обогревала весь дом: все комнаты так или иначе соприкасались с печью. И еще: я впервые увидела, что на печи действительно можно спать! А то до этого читала про Илью Муромца, как он на печи лежал уйму лет, но представить себе этого не могла: не видела настоящих северных печей. Да, лежать на печи было можно, причем вдвоем и даже втроем! Такая она была огромная.
У порога нас встретил огромный черный зеленоглазый кот по имени Шпигель. Я таких больших кошек прежде не видела.
В гостиной нас ждал уже полностью накрытый стол. Мы быстро умылись с дороги на кухне. Там висел большой рукомойник, а на табуретке под ним стоял таз. Вполне удобно. Воды в доме не было. Зато рядом, во дворе находился большой колодец с такой вкусной и холодной водой, что зубы ломило.
Вдоль всех стен гостиной на самодельных полках стояли книги, книги, книги… Я почувствовала восторг: к папе приехала! А мы с папой любим книги! Вот они, мои закадычные друзья! Только успевай знакомиться!
Я уже знала, что после развода родителей у папы появилась «другая тетя». Она приехала с дочкой Таней из Ленинграда (там они с папой и познакомились). У нас дома о ней говорили «мадам ЛилЯ» — ударение на Я. Вообще-то звали ее Евгения, Женя, а Лиля — это такая фамилия. Вполне хорошая, добрая, симпатичная внешне женщина. А дочка ее, на год меня старше, стала мне очень хорошей подружкой.
С первого вздоха в замечательном папином доме стало мне ясно: меня ждет замечательное лето.
Несколько удивлений с самого начала: мы сидели за столом, наступил поздний вечер, а за окнами было совсем светло. Белые ночи! Это чудо до сих пор заставляет меня чувствовать себя совершенно счастливой. А в первый раз!
И еще! Тоже — чудо! В городе не было электричества! Можно ли себе сейчас представить такое? Вообще не было никакого электричества: ни столбов, ни проводов… Как сто лет назад. Вечерами зажигали керосиновые лампы. Но летом это и не требовалось вовсе. Для хранения продуктов существовал глубокий погреб, там и летом было холодно и не таял лед.
Танцевали под патефон! И чувствовали себя вполне счастливыми и жизнерадостными.
Танюся побыла несколько дней и уехала. А я осталась с папой. |