— Хочешь, на одном я тебя заменю? — с готовностью предложил Ольховский.

— И не надейся — свидания чисто деловые, — поспешил разочаровать его Юрий. — Правда, с девушками…

— Ну-ну, — кивнул лесовик с глубокомысленным видом.

Глава II

Как ни старались волшебники отгородиться от обыкновенных людей и сохранить свои древние традиции, удавалось им это далеко не всегда. Что, в общем-то, было вполне логично: проживая бок-о-бок в одном городе и постоянно общаясь друг с другом, две разные культуры не могли оставаться совсем неизменными. Иногда простые люди неосознанно учились чему-то у магов, а кое-что волшебники сами переняли от своих "соседей". "Вот только перенимаем мы у них почему-то всегда все самое худшее!" — с досадой думал молодой огненный маг Аскольд Тихомиров, с треском пробираясь через еловые заросли посреди самого большого в Санкт-Петербурге лесопарка и безуспешно пытаясь защитить хотя бы лицо от колючих веток.

"Худшим", по его мнению, была привычка глав магических общин из-за любой мало-мальски серьезной проблемы собирать комиссию, в которую должно было входить минимум по одному представителю каждой стихии. Официально это считалось "совместным поиском выхода из сложной ситуации, который устроил бы все пять общин". В реальности же заседание такой комиссии обычно выглядело, как ссора пятерых малышей, не поделивших песочницу. Во всяком случае, именно такое впечатление возникало у Аскольда, когда он слышал рассказы старших волшебников своей общины о прошлых собраниях. В том числе и о первых заседаниях, посвященных расследованию едва не случившейся магической катастрофы в главном музее города, которое тянулось уже третий месяц, но до сих пор так и не сдвинулось с мертвой точки. И Тихомиров сильно подозревал, что даже теперь, когда представлять огненную общину в комиссии будет он, расследование вряд ли пойдет быстрее.

Все, что удалось выяснить работавшей в Эрмитаже лесной волшебнице Звениславе, сводилось к одному: крыша и часть стен Зимнего дворца были построены при помощи магии в 1828 году, после того, как во дворце случился сильнейший пожар. И поскольку волшебство, создавшее эту крышу и стены, сохранилось до 2003 года, это означало, что потрудившийся на строительстве Зимнего маг к этому времени был еще жив. А в день юбилея могло произойти одно из двух: либо этот человек умер, и тогда все, что было создано при помощи его колдовства, вернулось в свое изначальное состояние, либо вложенное им в строительство дворца огромное количество магической энергии, наконец, закончилось. Но вот о том, кто был этот маг и где он, если был еще жив, находился теперь, комиссии оставалось только догадываться. От той магии, которую он использовал в Зимнем, не осталось и следа — вся она исчезла и теперь была заменена магией нового члена металлической общины Альбины Шороховой. А подземная община в лице представляющего ее в комиссии Эраста Вечерковского на каждом заседании заявляла, что никто из ее магов ни в девятнадцатом веке, ни позже ни в каком строительстве не участвовал, а потому искать виновного в своих рядах они отказываются. Так повторялось уже несколько раз, и договориться с Эрастом ни Звениславе, ни представителям остальных общин не удавалось. Зато всем им постепенно начинало надоедать это длительное сидение на собраниях, которые каждый раз оканчивались ничем. Строго говоря, именно поэтому Аскольд теперь и пробирался на очередное собрание по лесопарку Сосновке — его отправили замещать одного из советников главы огненной общины, которому, по его собственным словам "вся эта тягомотина надоела до чертиков".

Хотя на самом деле Тихомиров был рад новому назначению.