Он встал, засунул свое послание в пустую бутылку, хорошенько ее закупорил и с размаху бросил в реку. И снова в лицо ему угодили брызги.

– Черт бы побрал и эти бутылки и этих рыб! – процедил сквозь зубы Моццикони.

Моццикони и золотистый Тибр

Газеты писали: «Нудьте осторожны! Вода Тибра загрязнена, в ней тьма ядовитых веществ и прочей дряни. Не пейте речную воду!»

– Где уж там пить! – сказал Моццикони. – В реке даже искупаться нельзя!

Но жара стояла адская. Моццикони посмотрел на сверкающую воду золотистого Тибра, как его называли много веков назад поэты. Нет, умел бы он плавать, он бы все-таки искупался.

– Сделаю вид, будто я умею плавать.

Но ему не хотелось, захлебнуться и утонуть. Он вгляделся пристальнее в сверкающую под лучами солнца воду и увидел, что течение несет вниз мертвых мышей и собак и что золотистый, некогда воспетый поэтами Тибр превратился в грязную, зловонную клоаку. Впрочем, грязь и ил были и во времена древних римлян. Существовала тогда и Клоака Массима – самая большая в мире. Значит, и тогда вода была желтой и мутной, а те, кто воспевали золотистый Тибр, сами никогда в нем не купались. Раз так, он тоже не станет купаться.

Теперь клоак, вернее, канализационных труб – десятки и сотни, и, верно, потому вода в реке еще более желтая и мутная. Иными словами – золотистая. Непонятно, почему поэты перестали воспевать золотистый Тибр. Кто тут виноват – река или поэты?!

Проблема прелюбопытная, но разомлевший от жары Моццикони решил заняться ею как-нибудь потом.

Моццикони, нефть и пешеходы

Газеты писали, что арабские шейхи не хотят больше продавать нефть Европе, что нефтехранилища почти пусты, а нефтяные скважины замирают одна за другой.

Все это произошло внезапно. И вот власти запретили по воскресеньям автомобильное движение. Теперь по мостам катили велосипедисты и тащились, покачиваясь, словно пьяные, пешеходы. За долгие годы они отвыкли ходить пешком. Телевидение сократило передачи – тоже из-за нехватки нефти.

– Кто бы мог подумать, что и телевизоры работают на нефти! – изумился Моццикони.

Свет часто выключали. Оказывается, и электростанции работали на нефти. Остановились многие заводы. Нет, Моццикони вся эта история с нефтью не нравилась, от нее пахло обманом и махинациями мошенников-министров.

– Тут дело нечисто.

К счастью, сам Моццикони мог обойтись и без нефти. Но вот те, кто в воскресные дни отправлялись к морю или в горы, негодовали. Теперь им приходилось, словно червям, ползти по земле, а не проноситься по улицам на четырехколесной машине. Многие забыли, как надо ходить. Они становились на четвереньки и, точно коты, начинали передвигаться на четырех лапах. Целые семьи ползли, быстро перебирая конечностями. Добравшись до луга, они и тут не разгибались, а начинали пастись в траве. Владельцы обувных фабрик радостно потирали руки в предвкушении огромных прибылей.

Завидев на мосту этих четвероногих путешественников, Моццикони кричал им снизу:

– Болваны! Посмотрите на кур, поучитесь у них, как надо ходить!

Моццикони боялся, что римлянам, которые поневоле стали пешеходами, взбредет на ум спуститься вниз, на отмель реки. Ведь она ближе, чем море или сельские луга. Вдруг эти римляне вздумают прогуливаться по берегу реки средь плакучих ив и свалок мусора?

К великой радости Моццикони, ничего такого не случилось: ни римляне, ни иностранные туристы на отмель не спустились. Не додумались, видно.

Моццикони и зонтик

Под палящим солнцем Моццикони по тропинке добрался наконец до парапета на набережной Тибра. Но и здесь от жары некуда было деться.