Оутс вздохнул.

– Садитесь, инспектор, – сказал он. – Мистер Кэмпион взял на себя всю черную работу. Посмотрим, что удастся Фладу.

Он поднял телефонную трубку и задал вопрос. Трубка оптимистично закрякала в ответ, и Паллен подпрыгнул.

– Вот как, – заинтересованно произнес Оутс. – Ну, это лучше, чем ничего, сержант. В самом деле? Да, думаю, что да. С ними это часто бывает. Да. Тогда ведите его к нам.

Он повесил трубку и подмигнул Паллену.

– Флад говорит, что он слабоумный, но не дурак поговорить.

Инспектор сел обратно и прикусил сигарету.

– Как бы их прижать к ногтю, – сказал он. – Вот что мне не дает покоя.

В комнату вошли Луис Бартолоцци и Флад – полицейский обращался со своим подопечным, как с буйнопомешанным, то есть с величайшей осторожностью.

– Присаживайтесь, – сказал он, поставил стул в самый центр комнаты и подал Луису свою широкую костлявую руку. – Шляпу можете положить сюда. Вам удобно? Это суперинтендант.

Луис слабо улыбнулся присутствующим. Он выглядел так, будто его сильно тошнило.

– Его мать – наполовину итальянка, наполовину румынка, а отец, вероятно, был француз, – пояснил сержант, сверяясь со своим блокнотом. – Он считает, что родился в Кройдоне,[22] и говорит только… м‑м‑м… на своем языке.

– На уличном арабском, – вмешался вдруг Паллен и зловеще расхохотался, но немедленно замолк под взглядом Оутса.

– Во вторник он видел в комнате № 8 девушку, – мягко продолжал Флад. – Так, Луис?

– Девушка, да, очень красивый.

– Это было во вторник вечером? В этот вторник?

– Наверное. У нас много людей. Богатых. И девушки красивые. Шикарные.

– Ты видел ее в этот вторник вечером? Луис еще шире распахнул глаза.

– Вторник, да, каждый день.

– И так все время, сэр. – Флад виновато взглянул на Оутса. – Давайте я зачитаю вам то, что уже выяснил. Ему кажется, что он узнал девушку на фотографии, но он не уверен. Во вторник вечером он видел ее в комнате № 8. Она пришла одна и заказала ужин. Судя по всему, ей назначили встречу. Он принес ей еды и больше ее не видел.

– Не видел?

– Именно, сэр. Он не помнит, была ли она еще там, когда проходил в следующий раз, или дверь была закрыта.

– Но прошло всего два дня! – воскликнул Паллен. – Он должен помнить.

Флад беспомощно взглянул на своего протеже.

– Но не помнит.

Луиса словно парализовало, однако через несколько мгновений из него вдруг хлынул поток слов.

– Она сердилась. Очень злилась. Он не пришел. Не знаю.

– Сердилась? – Оутс выпрямился. – Когда это было? Вечером – это во сколько?

Луис выглядел так, словно впервые в жизни выбрался из‑под земли. Он заискивающе улыбнулся суперинтенданту.

– Да, сэр, вечером, вечером.

– Во сколько? Было еще светло?

Ответом ему было пожатие плеч.

– Вечером.

Оутс повернулся к Фладу.

– Что‑нибудь еще?

– Боюсь, что нет, сэр. Он думает, что задней лестницей кто‑то пользовался, но не видел, чтобы кто‑нибудь входил и выходил. Он встречает тех, кто приходит в ресторан. Он очень много работает.

– Не сомневаюсь, сынок.