|
Я просто не представляю, что можно прийти в гости без пирожных, бутылки вина или букета цветов. Что поделаешь, господин судья, так принято у среднего класса. Мне не удалось перебороть себя, даже когда я попробовал водить дружбу с хозяевами жизни. Когда Джулиано пригласил меня на яхту, я приехал в порт с чемоданом, двумя бутылками бароло 74‑го года и цветами для Стеллы. Иначе я не мог, хоть и не сомневался, что остальные подумают с оттенком презрения: средний класс. Да, господин судья, средний класс, обреченный исчезнуть.
На самом деле принести пирожные хозяевам ресторана в тот вечер мне тоже казалось не вполне уместным. Наверное, лучше были бы цветы для Элоди, но потом мне вспомнилась еще одна песенка Бреля – «Конфеты». «Je vous ai apporté des bonbons / Parce que les fleurs c'est périssable / Puis les bonbons c'est tellement bon / Bien que les fleurs soient plus présentables / Surtout quand elles sont en boutons / Mais je vous ai apporté des bonbons».
Опять о несчастной любви, о мужчинах, обманутых женщинами и судьбой. Я тоже понемногу зациклился на Бреле и начал верить, что он писал про меня. И вот, стоя в дверях ресторана со свертком пирожных, висящим на синей ленточке, я смотрел на единственный во всем зале накрытый стол, и он казался мне квинтэссенцией семейной жизни: клетчатая скатерть, стаканы «duralex» из толстого, слегка помутневшего стекла, вино в графине и запах лукового супа. – Садись давай! – сказала Элоди. Она взяла у меня из рук сверток, положила на стол и заглянула внутрь. – Ммм! Эклеры, буше! Боже, какая вкуснотища!
«Je vous ai apporte des bonbons…»
– Ну, как дела на работе? – спросил Арман у дочери, а потом обратился ко мне: – Элоди у нас архитектор, работает в самой престижной архитектурной мастерской Парижа. – Вот что значит отцовская гордость! – пошутила она. – Не в самой престижной, но мы делаем интересные вещи. Сейчас, например, проектируем железнодорожный вокзал. – Вокзал? – повторил я с неподдельным восхищением. – Ага, для одного городка на юге Бельгии. Первый в Европе вокзал, полностью построенный из экологически чистых материалов. – К примеру? – Возьми хоть изоляцию. Чаще всего изолирующие материалы изготавливают с применением полиуретана, а это означает загрязнение окружающей среды, степень которого еще предстоит установить, там, где их производят и используют. А мы применяем вторсырье, переработанную пробку. – Как это? Крошите старые пробки, а потом склеиваете? – пошутил отец. – Не мы, а предприятия, у которых мы ее закупаем, именно это они и делают, только не клеят, а прессуют. – А дальше? – вмешался я. – А дальше, сохранять окружающую среду подразумевает также экологию мышления, подразумевает, что ты видишь в потребителе личность. Проектируешь, например, зал ожидания как место встреч, учреждение – как пространство для жизни… Никогда не думал, что могу целых полчаса проговорить о том, как надо строить вокзалы. Однако меня по‑настоящему захватил энтузиазм Элоди, когда она описывала навесы и коридоры с эскалаторами, восторг, с которым она об этом говорила. Она рассказывала, рисуя в воздухе вилкой, – и передо мной вставали навесы и коридоры с эскалаторами, очерченные блеском металла в свете висящей над нами лампы. Я отвечал, спрашивал, высказывал свою точку зрения, Арман с женой удовлетворенно слушали и молчали, и мне почему‑то казалось, что я ужинаю в гостях у тестя с тещей, доброжелательных и вселяющих спокойствие. Кандид переходил от одного к другому, попрошайничая скорее по привычке, а не с голоду, не сомневаюсь, что до этого его все пичкали наперебой. |
