– Ну что ж, по‑моему, все не так уж сложно. Помоги мне впрячься.

Когда Эйб помогал надевать ему огнемет, Джек с облегчением заметил, что худшие его опасения относительно острой боли в левом плече не оправдались. Боль была вполне терпимой. Пока он удобнее располагал оружие, Эйб вопросительно посмотрел на его шею.

– С каких это пор ты носишь драгоценности, Джек?

– С сегодняшнего дня... это талисман.

– На вид странная вещица. Сделана из стали, кажется? А эти камни... выглядят почти как...

– Два глаза? Знаю.

– А надпись похожа на санскритскую. Да?

Джек недоуменно пожал плечами. Ему не нравилось это ожерелье, и он ничего не знал о его происхождении.

– Возможно. Не знаю. Один друг... одолжил мне его. А ты понимаешь, что на нем написано?

Эйб покачал головой:

– Я видел надписи на санскрите и раньше, но даже если бы от этого зависела моя жизнь, я все равно не смог бы перевести ни слова. – Он внимательно рассматривал ожерелье. – Вообще‑то это не совсем санскрит. Откуда оно?

– Из Индии.

– Правда? Тогда это, вероятно, ведический, один из проарийских языков. – Эйб выдал эту информацию нарочито безразличным тоном знатока, затем повернулся и стал постукивать пальцами по углу ящика с бомбами.

Джек не знал, важничает ли его друг или нет, но не хотел лишать его возможности пустить пыль в глаза.

– Откуда ты, черт побери, знаешь это?

– А ты считаешь, что в колледже я изучал оружие? Между прочим, я получил диплом бакалавра гуманитарных наук в Колумбийском лингвистическом колледже.

– А эта надпись на ведическом, а? Она что‑то означает?

– Она означает, что ожерелье старинное... С‑Т‑А‑Р‑И‑Н‑Н‑О‑Е.

Джек указал на стальные кольца.

– Об этом я и сам догадался.

Эйб перевел разговор на другую тему:

– Знаешь, я никогда не спрашивал, Джек, но на этот раз должен: во что ты вляпался? Тем, чем ты вооружился, можно разнести пару кварталов.

Джек не знал, что ответить. Как он мог рассказать кому‑либо, пусть даже и лучшему другу, о ракшасах и о том, что ожерелье делает его невидимым для ракшасов?

– Почему бы тебе не подвезти меня до порта, может, и сам увидишь.

– Заметано.

Эйб согнулся под тяжестью бомб, когда Джек с огнеметом за спиной маневрировал по ступенькам, выходя наружу. Джек едва пролез в дверь. А Эйб закрыл железную решетку и сел на водительское сиденье грузовика.

– Куда едем?

– Давай на запад по Пятьдесят седьмой. Доедешь до конца, потом повернешь направо. Найдешь удобное укрытие под скоростной дорогой, а дальше – пешком.

Пока Эйб вел грузовик, Джек прикидывал варианты, как попасть на корабль: подниматься по канату с огнеметами и бомбами – не может быть и речи. Надо опускать трап. А дальше события могут обернуться двумя путями: если ему удастся пробраться на корабль незамеченным, то он просто установит бомбы, и ищи ветра в поле; если его обнаружат, придется пустить в дело огнемет. Если выдастся возможность незаметно про‑

браться к люку, он покажет Эйбу ракшасов. Только тогда Эйб поверит в его рассказ о том, что находится в трюмах корабля Кусум а.

К утру в Нью‑Йорке не должно остаться ни одного ракшаса. А если их атаман вмешается в это дело, то Джек с удовольствием поможет ему отправиться в путь к последующему перерождению.

Грузовик остановился.

– Приехали, – сказал Эйб. – Что теперь?

Джек с трудом вылез из машины и зашел со стороны Эйба. Он указал на темный северный пирс – девяносто седьмой.

– Подожди здесь, пока я поднимусь на борт. Я недолго.

Эйб посмотрел в окно, потом повернулся к Джеку с вопросительным выражением на его круглом лице.