- Одна?! Да ни за что на свете!

- Они тебя точно убьют.

- А водички попить?

- Нет, Дундук. Я не пущу тебя в квартиру.

Она не двинулась с места, провожая меня взглядом, пока я не скрылся в темени кустов вдоль тропинки, ведущей к Загородному шоссе, и только тогда, покачиваясь на высоких каблуках, пошла в сторону дома. Тщательно укрываясь, я все же последовал за ней – на всякий случай. У детской площадки, той самой, где меня поколотили грузины, Софью поджидал крепыш. Я не слышал, конечно, о чем они говорили, поскольку от ближайших к площадке кустов расстояние было приличным, к тому же разговор шел на пониженных тонах. Но видел, как крепыш жестикулируя, пригласил Софью присесть на лавку, потом достал бутылку и стаканы, потом выпил, предлагая выпить и Софье, потом выпил еще, буквально навязав Софье очередной стакан. Так прошло еще около часа. Наконец, в их беседе наступил какой-то перелом, Софья порывисто встала и направилась к дому. Крепыш, с минуту посидев, бросился за ней и буквально коршуном налетел на Софью со спины. Она громко вскрикнула. Или мне показалось, что громко, поскольку я уже несся к ней не разбирая дороги. Заметив меня, крепыш сиганул прочь, но, видимо, хорошенько ускориться ему не позволил алкоголь. Я бил его исключительно кулаками и исключительно в голову, и даже не столько бил, сколько молотил – в кустах жимолости, ощущая горький аромат ее цветов и нещадную жесткость ветвей; в высоко поднявшихся лопухах репейника, в которых крепыш ползал на четвереньках, беззвучно принимая удары; в песчаной пыли дорожки, протоптанной пешеходами, чтобы срезать угол с разлинованных асфальтированных тротуаров. Бил до тех пор, пока крепыш сохранял возможность сопротивляться. И только потом дал ему уйти.

Через неделю со второй "партией" перебродившей мезги поступаем так же, как с первой: тщательно отжимаем шелуху, сок пропускаем через дуршлаг, достаем банку с первой порцией сока. К этому времени содержимое банки, если банку не взбалтывать, должно выглядеть как трехслойный пирог. Донный, "дрожжевой", слой, будет представлять из себя некое подобие черносмородинового желе, очень неплохого, кстати, на вкус. Следующий, самый обширный, слой - по сути дела уже вино, хоть и не готовое пока, но заметно просветлевшее. Наконец, верх нашего "пирога" - ни что иное, как осевшая и сгустившаяся пена с семенами смородины, о чем я упоминал выше. Нас, после недельного брожения второй порции сока, интересует только верхняя часть "пирога", которую  нужно осторожно снять подходящим ситечком или столовой ложкой и...

...выбросить. Как, впрочем, и шелуху мезги. Она нам больше не пригодится.

Затем отжатый и процеженный сок второй "партии" вливаем в банку, попросту смешав его с соком первой партии, ставим гидрозатвор и вновь на неделю оставляем вино "играть" - до образования того же трехслойного "пирога".

Через неделю снимаем ситечком поднявшийся "мусор" и осторожно, через мелкое сито, процеживаем будущее вино, стараясь не поднимать осадок, похожий, напомню, на смородиновое желе. Желе процеживаем отдельно, насколько это возможно, затем и будущее вино и то, что удалось отделить от желе, смешиваем, переливаем в банку, ставим гидрозатвор и примерно раз в три дня фильтруем вино до полного исчезновения осадка и прекращения брожения. В целом, до рождения молодого черносмородинового вина, это займет еще две-три недели. Помним, что пока на дне банки будет образовываться осадок, вино не перестанет "играть". Тщательность и аккуратность - залог успеха в этом довольно несложном, хоть и кропотливом деле, друзья мои.

Что дальше? А дальше я вернулся к Софье.Софья была молчалива и пьяна. Я довел ее до квартиры, открыл ее ключом дверь и, усадив на кровать, отправился на кухню, чтобы смыть с себя кровь.