Кабрильо предпочел проникнуть на территорию Аргентины по воде, а не по воздуху вертолетом, во-первых, потому что за границей вели очень строгое радарное наблюдение; даже если лететь над самой землей, тебя все равно заметят; а во-вторых, приток этой реки проходил в пяти милях от точки поиска. Перевесило следующее соображение: густое облако, которое видно на снимках со спутника, – следствие масштабного уничтожения леса: деревья вырубают, остальное сжигают; в таких условиях по воздуху вообще не подобраться.

Кабрильо учитывал уроки Второй мировой войны, особенно немецкой операции «Гриф» в начале битвы за Арденны; в ходе этой операции говорящие по-английски немецкие диверсанты проникли в первые часы через линию фронта, чтобы поменять дорожные знаки, дезорганизовать дорожное движение и в целом создать хаос в тылу войск союзников. Кабрильо читал воспоминания унтер-офицера СС, участника операции. Тот признавался, что труднее всего оказалось перейти линию фронта, потому что по ним стреляли с обеих сторон. Немец писал, что, оказавшись за линией фронта, выполнял свои обязанности без тени страха, зная, что его защит обмундирование и хороший английский. Его не схватили, он лишь получил ранение, обороняя Берлин от русских.

Кабрильо не хотел попасть под перекрестный огонь нервничающих пограничников, поэтому предпочел не перебираться через границу, а пройти под ней.

Лодку до самого планширя нагрузили металлическими плитами, тоннами плит, так что лодка стала вчетверо тяжелее. Марк Мерфи и Эрик Стоун точно рассчитали вес, необходимый для того, чтобы замысел Хуана осуществился, и теперь всем предстояло узнать, не ошиблись ли два гения.

Все молча принялись за работу. Джерри и Майк закрыли двигатели корпусом и убедились, что вода внутрь не проходит. Тем временем Марк дважды проверил, надежно ли привязаны мешки с оборудованием и оружием. Тщательно удостоверившись, что в каюте не осталось ничего, чему может навредить погружение, Хуан раздал четыре дыхательных аппарата Дрегера. В отличие от баллонов для погружения с аквалангом эти устройства немецкого производства не создавали красноречивый поток пузырей. Действовали они, удаляя из закрытой системы двуокись углерода и добавляя из небольшого баллона кислород, когда его уровень опасно понижался.

Все оделись в тончайшие черные костюмы для ныряния – не для защиты от холода: вода в реке была теплая, как кровь, – а чтобы скрыть белую кожу. Обули специальные башмаки с толстой резиновой подошвой и ласты – на случай, если придется быстро плыть.

– Лучше бы мы занялись этим поближе к границе, – заметил Джерри Пуласки. За этим наблюдением таилась легкая жалоба.

– Конечно, – согласился Хуан, пряча улыбку. Снимки со спутника показали, что следующий город – ниже по течению в пяти милях от границы. И опять-таки, на месте аргентинской хунты он платил бы мелочь местным бездельникам, чтобы они сообщали о всякой подозрительной деятельности в портах. В этой части света патриотизмом сыт не будешь. Поэтому команде предстояла долгая ночь. Кабрильо повернулся к Мерфи. – Предоставить тебе честь?

– Ну нет, – ответил Марк. – Если что пойдет не так, ты заставишь нас с Эриком платить за лодку.

Хуан пожал плечами.

– Хорошая мысль.

Стоя по грудь в воде, он протянул руку и открыл выпускной клапан на одном надувном крыле. Воздух, шипя, под давлением пошел из крыла, и вскоре черная резиновая полоса обвисла. Хуан знаком велел Джерри сделать то же самое с другой стороны, и вскоре они опустошили половину надувных крыльев.