Хотя мостик несколькими палубами выше выглядел функциональным, это была всего лишь маскировка, рассчитанная на морских инспекторов и лоцманов. Руль и машину контролировал компьютер, связанный с оперативным центром, который и был реальным мозгом корабля. Именно отсюда поступали все команды, касавшиеся управления движением, именно здесь распоряжались смертоносным оружием, которым было оснащено с виду безобидное старое судно.

«Орегон» походил на грузовое судно, перевозящее лес с западного побережья Америки в Японию, но, после того как с ним поработала команда судостроителей и мастеров, он превратился в одно из самых современных судов, предназначенных для сбора информации и проведения тайных операций.

– Хорошо, Председатель, – сказал Линда и пошла дальше по коридору.

Несколько месяцев назад «Орегон» выдержал опасный бой с ливийским военным кораблем, и после этого сочли необходимым провести серьезный ремонт. Броню судна пробили не менее тридцати артиллерийских снарядов. У Хуана не было претензий к «Орегону». Стреляли в упор. Воспользовавшись ремонтом, Хуан переоборудовал свою каюту.

Сначала ливийские снаряды, а потом плотники сняли все дорогие деревянные панели. Теперь стены покрывало нечто вроде штукатурки, которая, впрочем, не осыпалась при резких движениях судна. Двери поставили изогнутые. Добавили переборок, и все это сделало семисотфутовую каюту более уютной. Приобретя отчетливо арабский налет, теперь интерьер каюты напоминал об американском кафе Рика из любимого фильма Хуана – «Касабланки».

Он бросил парик на стол и взял бакелитовую телефонную трубку.

– Лэнг, говорит Хуан. Как дела.

– Ужасно.

– Ваше нормальное состояние. Что случилось?

– Прежде всего, скажите, где вы.

– Сантос, Бразилия. Это порт города Сан-Паулу, на случай, если не знаете.

– Слава богу, вы близко, – со вздохом облегчения сказал Оверхольт. – К вашему сведению, в шестидесятые годы я помог израильтянам схватить в Сантосе нацистского военного преступника.

– Туше. Так в чем же дело?

По голосу Оверхольта он понял, что предстоит нечто очень серьезное, и уже чувствовал первые признаки поступления адреналина в кровь.

– Шесть часов назад ракета «Дельта IV» в Ванденберге должна была вывести спутник на низкую полярную околоземную орбиту.

Одной этой фразы Хуану оказалось достаточно, чтобы сделать вывод: ракета потерпела неудачу где-то над Южной Америкой (поскольку полярные орбиты уходят на юг от Калифорнийской военно-воздушной базы), и теперь чувствительное шпионское оборудование могло не сгореть; а раз Оверхольт обратился к лучшим из известных ему оперативников, спутник упал в Аргентине.

– Техники пока не знают, в чем причины неудачи, – продолжал Оверхольт. – И вообще это не наша проблема.

– Наша проблема, – сказал Хуан, – то, что крушение произошло в Аргентине.

– Вы сами это сказали. Примерно в ста милях к югу от парагвайской границы, в самых дебрях джунглей Амазонского бассейна. И вероятнее всего аргентинцы об этом знают, потому что мы предупреждали все страны, над которыми должна была пролететь ракета.

– Мне казалось, после переворота у нас нет с ними дипломатических отношений.

– Есть другие пути передачи таких сообщений.

– Я понимаю, о чем вы собираетесь нас попросить, но будьте разумны. Обломки разбросает на несколько тысяч квадратных километров по джунглям, непроницаемым для наших спутников. Вы правда считаете, что мы сможем найти вашу иголку в стоге сена?

– Да, считаю, ведь в том-то и штука. Часть иголки, которую мы разыскиваем, снабжена слабым гамма-излучателем.