— Никогда еще я не встречал, — с удовлетворением повторил падре, — столь же глупых, злокозненных и туманных созданий, как английские врачи…

— После чего, — продолжал доктор, — он поворачивался ко мне спиной и, словно влитый в свой красный купальник, приступал к написанию двадцатитысячной главы исследования о деятельности Адама.

— Возьмите, месье, — прервал доктора полковник, который вновь занялся рассмотрением документов из штаба бригады. — Тут есть работа для вас.

И он протянул Орелю пухлую пачку бумаг, испещренную разноцветными печатями.

Дело начиналось так:

«Начальник вокзала Б., технический комиссар, г-ну военному комиссару вокзала Б…

Честь имею довести до вашего сведения, что мадемуазель Энингхем, сторож шлагбаума в Ондезееле, жалуется по поводу следующих фактов: английские солдаты, размещенные вдоль железнодорожной линии, завели привычку ежеутренне совершать омовения прямо под открытым небом, что представляется шокирующим зрелищем для упомянутой мадемуазель, вынужденной в силу особенностей своей службы наблюдать все это. Буду вам признателен, если вы соблаговолите возможно скорее распорядиться положить конец этому достойному сожаления положению вещей.

«Военный комиссар вокзала Б… г-ну комиссару-диспетчеру В… Передано для принятия любых полезных мер.

«Комиссар-диспетчер В… Д. А. Д. Р. Т.

Буду вам признателен, если вы соблаговолите приказать обнести лагерь, о котором идет речь, ограждением такой плотности, чтобы видимость на расстоянии 50 метров практически можно было считать равной нулю».

— А вот это, — сказал Орель, — несомненно, писал политехник.

Падре спросил, что значит «политехник».

— Политехник — это человек, который верит, будто все сущее, живое или неодушевленное, можно точно определить и подвергнуть алгебраическому подсчету. Выпускник Политехнического училища готов свести в единое уравнение, скажем, победу, бурю и любовь. Помню одного такого типа, который, командуя крепостью и обязанный составлять приказания на случай воздушного нападения, начал так: «Считается, что крепость X. атакована воздушным объектом, если точка пересечения земли с перпендикуляром, опущенным через этот объект, находится внутри периметра обороны».

— Только не смейте говорить плохо о Политехническом училище, Орель, — сказал доктор. — Это самое оригинальное и наилучшее из всех ваших учебных заведений. В нем так хорошо сохраняется дух личной культуры самого Наполеона, что Франция, к удивлению некоторых правительств, в состоянии ежегодно выпускать целых двести, так сказать, преемников Бонапарта.

— Продолжайте переводить, месье, — сказал полковник.

«Д. А. Д. Р. Т. комиссару-диспетчеру.

Это меня не касается — речь идет о дивизии на отдыхе. Вашу рекламацию надлежит направить в А. О. при посредничестве французской миссии.

«Комиссар-координатор — командованию штаба тыла.

Честь имею препроводить вам для принятия любых полезных мер досье, касающееся жалобы мадемуазель Энингхем из Ондезееле».

Казалось, этому не будет конца: из штаба тыла — французской военной миссии; из французской военной миссии — генерал-адъютанту; из армии — в корпус; из дивизии — в бригаду; из бригады — полковнику, командиру хайлендеров… И все это подписывалось видными людьми: полковником, начальником штаба дивизии (за командира дивизии), бригадным генералом, генерал-майором… Так что крайне чувствительное целомудрие мадемуазель Энингхем из Ондезееле, зафиксированное на бумаге, в своем долгом кочевье по военным инстанциям словно обросло пурпуром, золотом и славой.