Когда она пришла в отделение, мистер Брайт спросил ее, смеясь:

     — Кажется, профессор ван Белфелд съел вас заживо?

     — Нет-нет, он просил передать вам, мистер Брайт, что тоже считает эту группу крови весьма необычной и еще что он договорился относительно донора.

     — Замечательно! Не знаю, что бы в этой больнице делали без такого специалиста.

     В ответ Меган пробормотала что-то невнятное. Вполне вероятно, больница и впрямь не может обойтись без него, но уж она-то обойдется.

     Убирая бумаги, которые мистер Брайт разбросал повсюду, она вдруг вся напряглась, услышав спокойный голос профессора, который с легким акцентом говорил:

     — Я полагаю, сестра Роднер передала вам мое сообщение, возможно несколько изменив его в соответствии со своими представлениями о вежливости.

     Мистер Брайт засмеялся, а профессор добавил:

     — Надеюсь, она простит мне мою резкость.

     Меган переполняли противоречивые чувства, и она все еще не нашла подходящего ответа, когда он продолжил:

     — Я решил, что будет лучше, если сам увижу вас: в этой истории болезни есть кое-что нуждающееся в пояснении.

     Меган отошла поправить постель одному из больных. Ну зачем он так уж перед ней извиняется, скорее это следовало бы сделать ей, а медлила она потому, что ожидала, когда он на нее пожалуется. Поистине любитель сложностей! До конца дня Меган думала о случившемся и продолжала волноваться, хотя совершенно напрасно. Если б она видела, как профессор, откинувшись на спинку стула, с восхищением смотрел ей вслед, когда она выбегала из его кабинета...

     И все же к концу дежурства она решила извиниться перед профессором, однако лишь на следующий день. Если он что-нибудь предпримет, в девять часов утра ее вызовут в кабинет старшей сестры больницы. А пока Меган, идя по коридору, стала обдумывать, что ему скажет. Нужно было найти такие слова, чтобы, извиняясь, сохранить достоинство, а это оказалось довольно трудной задачей. Она была так погружена в свои мысли, что заметила профессора только тогда, когда они были совсем близко друг от друга. Первые же его слова поразили Меган.

     — А, сестра Роднер. Я ждал, что вы попросите прощения.

     Его голос звучал дружески, и у нее мелькнула мысль, что испытывать неприязнь к нему было бы значительно проще, если бы он хоть иногда повышал голос или переходил на крик.

     — У меня просто не было на это времени, — ответила Меган. — Хотела извиниться завтра.

     Он стоял перед ней, загораживая проход.

     — Ждала, не вызовут ли меня к старшей сестре больницы.

     — Зачем?

     — Ну, если вы на меня нажалуетесь, она тотчас вызовет меня для соответствующего разговора. — Ее глаза гневно блеснули. — А потом меня, вероятно, уволят, или понизят в должности, или еще что-нибудь...

     — Дорогая моя леди, у меня нет ни малейшего желания жаловаться на вас.