— Нет, слава Богу, здорова. А почему ты решила, что она больна?

     — Оскар ни словом не обмолвился о ней. Они что, поссорились? Я так радовалась, что он ей понравился, ты ведь знаешь, как она замыкается, если вдруг решит, что кто-то плохо к ней относится.

     — Не волнуйся, дорогая. Она отлично себя чувствует, и я думаю, она, как и все мы, замечательно провела этот уик-энд. Оскар, наверное, должен был о многом тебе рассказать, потому и забыл о Мелани.

     — Тогда все в порядке, напрасно я волновалась. Постараюсь взять выходной после среды и приеду к вам. У меня уже накопилось два свободных дня.

     — Это будет замечательно, Мег. Спокойной ночи, дорогая.

     — Спокойной ночи, мама.

     Меган положила трубку и скользнула в постель. Было довольно прохладно, Мередит забрался к ней и, свернувшись клубочком возле ее руки, замурлыкал от удовольствия.

     После воскресенья в отделении стало немного спокойнее. Кое-кого из больных выписали, и Меган смогла убрать поставленные посередине палаты дополнительные койки. Во вторник Дженни и несколько младших сестер из студенток взяли выходные. Их заменили замужние медсестры, обычно работавшие неполный рабочий день, но, когда Дженни была выходной, они брали дополнительные часы, и Меган охотно шла на это, зная, что по возвращении Дженни ее ждут два свободных дня.

     В пятницу вечером Меган сдала дежурство. В отделении все шло своим ходом: обычные назначения, обычная каждодневная работа — ничего такого, с чем Дженни не могла бы справиться. Оскар позвонил ей и предложил после ее дежурства встретиться на полчасика.

     — Я не могу уйти из больницы надолго, давай заскочим в «Пот энд Физер» и выпьем чего-нибудь.

     Освободиться Оскар сможет только в шесть, так что Меган пошла домой, приняла душ, переоделась в твидовую юбку и свитер. Покормив Мередита, она вернулась в больницу, чтобы там подождать Оскара: она не любила одна сидеть в кафе, а до встречи с ним еще оставалось немного времени.

     Ожидая Оскара, она бродила по холлу. Это было довольно мрачное помещение с высоким сводчатым потолком, мраморным полом и большими, писанными маслом портретами выдающихся медиков прошлого. Все знаменитости выглядели строгими и невероятно умными. Меган долго разглядывала портрет одного из главных врачей больницы: он стоял возле маленького стола, положив руку на увесистый том, и хмуро взирал на тех, кого явно считал недостойными своего внимания.

     — Но может быть, он был хорошим мужем и отцом, — не замечая, что говорит вслух, произнесла Меган.

     Ей было неуютно в огромном пустом помещении.

     — Вы в этом сомневаетесь, сестра Роднер?

     Профессор подошел неслышными шагами.

     — Добрый вечер, сэр. Да, пожалуй... Мне кажется, у него был скверный характер.

     — Неужели свое свободное время вы проводите, обозревая портреты? — поинтересовался профессор.

     — Ну конечно, нет. Я жду Оскара. Он выкроил полчаса, и мы хотим сходить куда-нибудь.

     — Завтра едете к родным?

     — Да, а откуда вы знаете?

     Удивленно взглянув на него, она увидела, что он улыбается.

     — Мистер Брайт сказал. Я завтра еду в Оксфорд. Если половина девятого не слишком рано для вас, я за вами заеду.