Де Вард и сейчас смог сохранить невозмутимость. За последние годы он достаточно часто бывал в России с графиней; Москва, Петербург – по уровню и ритму жизни уже ничем не отличающиеся от ведущих европейских столиц, были населены вполне цивилизованными и приветливыми, пусть и не всегда улыбчивыми жителями. Этот же странный юноша неуловимо, но постепенно все отчетливей напоминал ему совсем других русских – из советской армии, с которыми де Варду доводилось встречаться в Африке, Афганистане и на Ближнем Востоке. А после в Югославии, когда они уже носили трехцветные шевроны. И повторения встреч с которыми Питер совершенно не желал.

– Командуй готовность, – все так же отстраненно глядя сквозь де Варда, произнес юнец. Питер потянулся к рации на поясе, бросил несколько фраз – и практически сразу замершая поодаль на зеркале воды яхта ожила, готовясь подойти ближе к утесу. Обернувшись к русскому, бельгиец увидел, как юноша направляется к машине. Он что-то шептал – видимо, молился, подумал де Вард.

Отойдя на достаточное для разбега расстояние, юнец перехватил резиновую женщину, держа ее теперь в объятиях как живого человека.

«Разбежавшись, прыгну со скалы…» – услышал Питер и понял, что тот просто напевал песню!

Дробным перестуком застучали подошвы по иссушенной солнцем красной земле, мелькнуло смазанное движение – и безумный русский мальчишка спрыгнул с утеса в обнимку с куклой. Де Вард проследил за его полетом, а потом брови поверенного Ребекки поползли вверх.

– Ш-шайзе! – выдохнул Питер в крайнем изумлении, не веря своим глазам.

Де Вард был бельгийским валлоном – но ругаться, как и графиня, предпочитал на немецком, а не на родном французском.

Глава 2. Воспоминания о будущем

Левитировать я пробовал уже несколько раз. Но в гостиничном номере — просто зависая в воздухе, прыгая с кровати или кресла. Сегодняшнее представление мне было необходимо в первую очередь как проверка – смогу ли я исполнить задуманное не один, а в паре — пока с куклой. Но, кроме того, надо было продемонстрировать свои способности как де Варду, так и двум его молчаливым подручным – Францу и Мартину.

Богатую гамму эмоций, испытываемую Питером, я начал ощущать еще когда мы тренировались в управлении квадрокоптерами со взрывчаткой, а после похода в секс-шоп за куклой внутри де Варда словно вулкан эмоций бушевал — даже странно, как этот седой сухопарый бельгиец смог сохранять невозмутимый вид.

Молчаливые швейцарцы, Мартин и Франц – похожие как две капли воды, одинаково скуластые и светловолосые, выполняющих на яхте графини роль матросов, снова ничего не сказали. Но были откровенно впечатлены тем, как я – спрыгнув со скалы, медленно парил вместе с куклой в воздухе, приближаясь к яхте.

Вода оказалась бодряще холодной – до белоснежного парусного судна не хватило долететь каких-то десятка метров. Окунувшись с головой, смыв с лица кровь, хлынувшую из носа от напряжения, я медленно поплыл к яхте. Мартин помог выбраться на корму по специальному откинутому мостку, предназначенному для купания, а после забрал мою резиновую спутницу.

«Куда ее?» — взглядом спросил он у меня. При этом явно стараясь не смотреть в пустую глазницу, из которой, как я отчетливо чувствовал, по щеке стекала горячая струйка крови.

— В каюту соседнюю с моей отнеси, пожалуйста, – ответил я на английском.

Между собой швейцарцы и де Вард общались на французском, при мне — из уважения или такта -- на английском. Мне срочно надо было учить французский, но пока на это совсем не хватало времени.

Я на минутку остался на корме, приходя в себя. Мартин ушел вместе с куклой, а Франц стоял за штурвалом, дисциплинированно не глядя на меня.