— Мистер Аддисон, в заключении имеется множество психологических терминов. Могли бы вы объяснить мне некоторые из них?

— Попытаюсь.

— В заключении вы говорите, что во время тестов Апосто дал много ответов, указывающих на слабое восприятие действительности и слабую рассудительность. Что это означает в отношении парня, который, возможно, убил ножом другого парня?

— Ну, это могло бы означать, что для этого молодого человека факт нанесения ножевых ударов не имел реальной связи с окружающей действительностью. Например, кто-то возможно, сказал ему: «Зарезать этого парня ножом — забавно». В этом случае Апосто мог бы ухватиться за мысль, что это забавно. Или, может быть, он неправильно истолковал чьи-то слова, что вызвало в нем ярость, не соответствующую реальному значению сказанного. Короче говоря, мотив его поступка мог совсем не иметь ничего общего с реальной ситуацией. Это и означает слабое восприятие действительности. Его мотивы к тому, чтобы зарезать кого-то ножом, могли быть абсолютно нереальными.

— Понимаю. Как, по-вашему, мистер Аддисон, способен Антони Апосто совершить поступок, который требует предварительной подготовки?

— Нет. Я считаю, что нет. Мы должны исходить из того, что человек, способный что-то заранее запланировать, является личностью с трезвым восприятием действительности. Я сейчас говорю о настоящем плане, вы понимаете.

— О плане, требующем длительной подготовки? Например, план о будущей карьере. План сбережений. Вы это имеете в виду?

— Да.

— Вы слышали Апосто несколько минут тому назад? Слышал.

— Когда я спросил его, что бы он делал завтра, казалось, он не знал, что ответить.

— Ну, это могло быть связано с волнением, что его допрашивает окружной прокурор.

— Несмотря на свое волнение, — спросил Хэнк — разве он не был в состоянии решить, что бы он стал делать завтра?

— Я считаю, что Антони Апосто абсолютно способен составить план на завтра. Из-за своего низкого коэффициента интеллекта, он, возможно, осуществил бы этот план плохо, однако он, бесспорно, мог бы составить такой краткосрочный план.

— Понимаю, — сказал Хэнк. Казалось, что-то его вдруг обеспокоило. — Был ли он способен запланировать убийство Рафаэля Морреза?

— Протест! — пронзительно выкрикнул защитник.

— Ваша честь, был убит парень, — сказал Хэнк, — и я пытаюсь установить, был ли способен, по мнению психологов, один из подсудимых заранее запланировать это убийство. Поскольку преднамеренность является неотъемлемой частью предумышленного убийства и поскольку мы расследуем именно предумышленное убийство...

— Протест отклонен, — сказал Самалсон. — Продолжайте. Мистер Аддисон, будьте любезны отвечать на вопрос.

— Я не верю в то, что он был бы способен заранее разработать план убийства, — ответил Аддисон.

— Мог бы он убить под влиянием импульса?

— Да.

— В припадке сильного гнева?

— Да.

— Знал бы он в этот момент, что он совершает убийство?

В зале суда наступила вдруг мертвая тишина.

— Да, — ответил Аддисон. — Он знал бы, что совершает убийство.

Сидя в конце зала, Кэрин видела, как напряглась спина Хэнка, и моментально поняла, что это был не тот ответ, которого он ожидал.

— Вы знаете, о чем вы говорите?

— Я знаю точно, о чем я говорю. Эмоционально Апосто, возможно, не знал, что он делает, но рассудком он знал, что он делает. Он знал, что нанося удары ножом другому парню, он тем самым совершает преступление.

— Вы знакомы с юридическим определением сумасшествия?

— Да, знаком. Апосто не является сумасшедшим ни в юридическом смысле, ни с точки зрения медицины.