|
Для Гоша это означало, что двигаться к родительскому дому нужно будет ползком. То есть в первую очередь – ждать лета, потому как зима выдалась снежная и превратиться в сосульку, прячась по сугробам, можно было запросто. – И куда же мне валить? – поинтересовался Гош. – Куда угодно. – Слушайте, мужики… – начал было Гош, но его перебили. – Ты нам не нужен, – сказали ему. – Времени тебе до утра. Потом застрелим. «Как же они меня боятся… – подумал Гош. – Боятся, что захочу власти и перехвачу лидерство. Дурачье. Во-первых, я уже успокоился. А во- вторых – поздно. У них тут все схвачено, только они сами еще этого не понимают…» – Хорошо, – сказал он. – Добились своего. К полудню меня не будет. Глава делегации посмотрел на часы и весь сморщился. – К двенадцати ноль-ноль, – объяснил Гош. – К двенадцати завтрашнего дня. – Нет. Когда солнце встанет. И учти – мы проверим. – Зря это вы, – от души ляпнул Гош. Пожалел, но уже не смог остановиться. – Вам надо водоснабжение наладить. Кто сообразит, как? Рации в машины поставить слабо? То-то же. Карту местности склеить не можете, а там военные склады обозначены. Топливо, оружие, боеприпасы… Кто их найдет? У вас половина девчонок с брюхом. Кто роды принимать будет? Ты, что ли? – А что, ты? – Я хотя бы представляю, как это делается. – Я тебя щас замочу! – рассвирепел главарь. – Исчезни, понял?! – Понял, – хмуро сказал Гош. – Когда встанет солнце. – И радуйся, что не убили, – посоветовали ему на прощание. – Я весь в слезах, – ответил Гош, убрал оружие и захлопнул дверь. Когда взошло солнце, он погрузил в «Лендровер» свои нехитрые пожитки и выехал за город, так и не решив еще, куда держать путь. В принципе он рассчитывал найти приют в одном из окрестных сел. Деревенские уже почуяли, что от городских добра не жди, и могли бы пригреть беглеца хотя бы в знак протеста. Но все расставила по полочкам засада. Тула решила закрыть проблему раз и навсегда и все-таки убить неудобного парня, который поначалу вел себя как крутой, а потом отчего-то расхотел быть как все. Машину ему сначала превратили в дуршлаг, а потом окончательно разнесли из гранатомета. Если бы не лес, начинавшийся прямо у дороги, Гош вряд ли ушел бы живым. Проклиная тупых идиотов, он удрал в чащобу и долго плутал, думая, а не расплакаться ли ему. Но вместо этого замерз, обозлился и за считаные часы полностью утратил с большим трудом восстановленное за прошедшие месяцы человеческое обличье. Дни и ночи он старательно вытравливал из себя агрессию. Применяя немудреные психотехники, учился быть человеком. Оказалось – зря. Как он «проснулся» таким же волчонком, что и все остальные, так он им и стал опять. Немного холода и голода, много опасности для жизни и очень горькая обида. Идеальные условия, чтобы действительно стать как все. К вечеру Гош выбрался на окраину города. Тула что-то шумно праздновала, может быть, даже избавление от него, любимого. По улицам носились машины, поэтому Гош не рискнул идти дальше, а заночевал в какой-то развалюхе. |
