|
– У вероятного противника эта методика есть, – заметил Гош. – Была, – поправил Сан Сеич. – Я думаю, что у вероятного противника неприятности покруче наших. – Судя по газетам, они жили во сто крат более сыто. А газеты за годы перестройки научились не врать про заграницу. – Это неважно, как они жили, – невесело усмехнулся Сан Сеич. – Мне трудно придумать страну, более приспособленную к выживанию в нынешних условиях, чем Россия. Средний американец, европеец, японец – раб высоких технологий. Без них он просто обречен. – Ближний Восток, – напомнил Гош. – Сомневаюсь. Мы сильнее всех. – Ага… Мы сильные, мы русские, мы победим. – Без сомнения. – Это цитата, – сказал Гош с плохо скрываемым отвращением. – Патриотический стиль девятьсот четырнадцатого года. Проклятье, док, ну где у пострадавших кнопка, а? Сильно повышенная внушаемость? Почему тогда они меня не слушаются, прирожденного лидера? Дайте же ключ! – Регуляторы, в седло, – напомнил Сан Сеич. – Тебя слушаются. Ты просто сам не хочешь заметить, как. – Я убеждал «тупых». Упрашивал. Давил на них. Стрелял в них. Без толку. – Регуляторы, в седло, – повторил Сан Сеич. – Кто такие?.. – Не скажу, – отрезал Гош, сплюнул под ноги, круто повернулся и ушел в дом. * * * – …и насколько я смог понять, жизнь как раз начала более или менее налаживаться, – закончил Гош. – Только вы учтите, парни, я за что купил, за то и продаю. Газеты. Обидно – я сделал неплохой конспект, целую тетрадищу исписал на девяносто шесть листов. Новейший Завет получился, мягко говоря. Всемирная история последних лет человечества. И тоже впустую. Когда «тупые» меня в лесу зажали, сами понимаете, было не до барахла. Спасибо хоть автомат с собой уволок. – Надо же – безработица! – высказался Цыган. – Демонстрации протеста… – Танки в городе, – напомнил Костя. – Хорошо зажили, ничего не скажешь. И сколько эта бодяга продолжалась? – По моим прикидкам, лет пятнадцать. Мои воспоминания четко застопорились на восемьдесят седьмом году. А сейчас на дворе приблизительно две тысячи первый. Или второй. – Значит, нам где-то около тридцати, – резюмировал Цыган. – Обидно. Полжизни коту под хвост. Знаешь, Гоша, я тебе поначалу завидовал, а теперь прямо и не знаю. Есть такое ощущение, что я гор-раздо счастливее тебя. Извини, конечно… – А есть некоторые гораздо счастливее нас, – подал голос Белый. – Это ты о ком? – спросил Цыган подозрительно. – Думаешь, найдется кто-то и с активным сознанием, и с полным объемом памяти? Так ему вообще… – Ты не понял, – коротко остановил его размышления Белый и отвернулся к стене. – А-а… – кивнул Цыган. – Ты про «тупых». Да, я не понял. Ваше мнение, Сан Сеич? Пожилой мужчина отнял ладонь от лица. Он прикрыл глаза, как только Гош дошел в своем рассказе до начала девяностых, и так до самого конца и просидел. |
