Они были уже так близки. Они покинули Дракаази со всеми ее ужасами, и вот теперь такое.

По крайней мере, они почувствовали вкус свободы. Эрхар говорил себе это, когда окровавленные щупальца обернулись вокруг его тела и вспороли ему живот.

Его выдернули из-за пульта. Его пистолет упал, а вместе с ним и кисть, отсеченная по запястье золотым серпом. Он взглянул в десятки глаз и ртов, нависших над ним, и инстинктивно понял, что он в когтях у Раэзазеля Лукавого.

Эрхар протестующе завопил, и сотня ртов поглотила его.

Раэзазель дотянулся и вырвал душу у верующего, сидящего за навигаторским пультом, отделив нематериальную субстанцию души от тела из плоти и крови. Остальные пилигримы пытались спастись бегством или драться. Те, кто дрался, изрядно позабавили Раэзазеля, тыча в него всем, что попадется под руку. У двоих было оружие из судового арсенала. Раэзазель растопил пол под ними, и они по бедра погрузились в расплавленное золото и корчились в муках, сгорая.

«Молот Демонов» — славный корабль. Очистив мостик, Раэзазель сможет развернуть «Молот» и улететь на нем к новому миру. Там он начнет все сначала. Он найдет себе планету, невежественную и отчаявшуюся, и даст ей пророка. Тзинч получит наконец свое.

Раэзазель поглощал человека по имени Хойгенс, жадно всасывая его воспоминания, отрывочные картины жизни, полной смятения и ужаса, и восхитительное отречение от своей веры в конце.

Он так наслаждался, пожирая невежественный разум Хойгенса, что не сразу заметил, как последний остававшийся в живых поднял с пола автоматический пистолет.

Хаггард отпихнул ногой отрубленную кисть Эрхара и поднял пистолет. На ватных ногах он двинулся к навигаторскому пульту, когда Раэзазель наконец весь перетек на мостик. Последние верующие исчезали в его массе. Хаггард знал, что все остальные на корабле мертвы. Свободы от Дракаази не будет. В живых не останется никто.

Хаггард со всей ясностью осознал, что просто выжить бывает недостаточно.

Сотни глаз обратились на него. Хаггард не знал, сможет ли пошевелиться. Он никогда не видел ничего более ужасного, оно сияло синей плотью и золотыми клинками, подернутыми серебром.

— Где… — запинаясь, выдавил он, — где мои друзья? Они мертвы?

— Конечно, — ответила ему сотня голосов сразу.

— Хорошо, — сказал Хаггард и ударил рукояткой пистолета по навигаторскому пульту.

Командная клавиша отменила последние координаты, введенные в когитатор. «Молот Демонов» вновь лег на свой прежний курс — путь к Земле Обетованной.

Хаггард выпустил в навигаторский пульт остатки обоймы. Тот взорвался в искрах и вспышках синего пламени. Хаггард упал на палубу, скользкую от крови верующих.

Раэзазель Лукавый взглянул на обзорный экран. «Молот Демонов» разворачивался, звезды скользили мимо, пока картинка не остановилась на сверкающей красной щели посреди космоса. Это был варп-разлом, врата в варп, через которые Раэзазель обещал доставить души к Тзинчу.

Глаза демона округлились от чего-то похожего на ужас.

Раэзазель отшвырнул Хаггарда прочь, но пульт был уничтожен. Царством Раэзазеля был человеческий разум. Машины были всего лишь инструментами, просто кусками металла. Он не мог переписать судовые когитаторы, как переписывал память своих жертв.

В глубинах варп-разлома открылся огромный золотой глаз.

Главные двигатели «Молота Демонов» дали полный ход, увлекая корабль навстречу разлому. Он становился на экране все больше и больше, этот немигающий глаз, взглядом пригвоздивший Раэзазеля к месту.

— РАЭЗАЗЕЛЬ! — произнес голос, донесшийся из варпа. — ТЫ ОБЕЩАЛ МНЕ ДУШИ. ТЫ ОБЕЩАЛ МНЕ ВЕРУЮЩИХ. ТЫ ПОДВЕЛ МЕНЯ.

В эти последние мгновения Раэзазель завопил, а Хаггард рассмеялся.