Пока же не было ничего: ни порядка, ни структуры, ни власти, за исключением той, которую человек мог вырвать у трупов своих врагов.

На гребень взобрались другие сцефилиды. У многих из них тоже были боевые ранения, и все они стали ветеранами. Прошло много лет с тех пор, как сцефилиды участвовали в войне, и скоро, когда опять начнут возникать хищные военные банды, они уйдут под землю и снова станут ждать.

Среди сцефилидов были новички — чужаки. Зеленокожие и огромные, в большинстве своем просто свирепые животные, едва способные правильно держать топор, но некоторые из них были достаточно хитрыми, чтобы возглавить своих товарищей, а у одного, седеющего зеленокожего с одним ухом, в глазах горел огонек понимания.

Сцефилиды и зеленокожие собрались вокруг генерала, в знак почтения опустив оружие. Генерал махнул передней конечностью в сторону разрушенного города и равнины, на которой шла безнадежная, бесконечная война.

— Теперь вы видите? — спросил он, и в голосе его на миг промелькнули необычные для сцефилида рыкающие нотки. — Хаос.

— Это место, — сказал инквизитор Никсос, — раньше было очень приятным миром.

Никсос привалился своим старым телом к ограждению балкона. Он глядел на густой лес с коричневыми и серыми пятнами мертвых деревьев. В их кронах целые колонии хищных птиц дрались из-за объедков. Все небо было в пятнах, а в реках, берущих начало в дальних горах, текла вода цвета грязи.

— Имея много лет службы за плечами и несколько медалей, можно было получить тут местечко. Господам генералам, адмиралам и им подобным. Славная охота, полно привозных мальчиков и девочек, готовых на все. Наркотики на любой вкус. Вполне стоит того, чтобы пару веков просидеть в окопах. — Никсос с улыбкой отвернулся от грустной картины. — Я думаю, планете это не понравилось.

Аларик не ответил на его улыбку. На Белсимаре не было ничего особенно забавного.

Величественное строение, наполовину заросшее лесом, явно было когда-то крепостью Инквизиции. Все оборудование было снято, когда планета решила ополчиться против своих обитателей, но под нарядным фасадом сооружения по-прежнему скрывались во множестве тюремные камеры и хранилища. Аларику казалось, что теперь, с разбитыми мозаиками, разрушенное и поглощаемое лесом, это вычурное здание выглядит лучше, чем когда-либо. Белсимар, несомненно, стоил того, чтобы за ним приглядывать, из-за соблазнов, предлагаемых культами удовольствий, и опасной природы знаний, носителями которых были собравшиеся здесь люди.

— Знаешь, ты выбрал замечательное место для своего неожиданного появления, — сказал Никсос.

— Это единственное место в Оке, не находящееся в осаде, которое пришло мне на ум, — ответил Аларик. — Удивляюсь, как я вообще вспомнил, что здесь что-то есть. — Аларик слышал, что на Белсимаре есть резиденция Инквизиции, от инквизитора, к которому его направили, прежде чем присвоить звание юстикара. Тот инквизитор, должно быть, сейчас где-то в Оке, пытается остановить поток Хаоса, изливающийся оттуда.

— И я удивляюсь, что ты остался жив.

— Холварн мертв.

— И Тейн тоже. Дворн и Визикаль выбрались.

— Они живы? — впервые за очень долгое время Аларик испытал что-то вроде ликования. Он думал, что остался совсем один.

— Они добрались до топливного завода и улетели с последним контейнером. Дворн назначен братом-капитаном в эскорте терминаторов Стерна. Визикаль с инквизитором Десканелем в районе Агриппы. Боюсь, что не знаю, как у них дела сейчас.