|
— А бедному Пьеру? Я в тысячах миль от моих славных гребцов, заблудший пилигрим, не ведающий, где ему придется зимовать. — Ты можешь вернуться с нами. — Могу ли? А что будет с Намидой? И Лягушечкой? Трудно жить между двух миров. * * * Наш пеший поход продолжался еще несколько дней, мы устало тащились по безлесым равнинам, и я как раз размечтался о быстроногом скакуне, когда, проснувшись утром, мы не обнаружили под боком нашего вояжера. В предрассветном затишье мы не сразу сообразили, что Пьер действительно исчез. Лягушечка сказала что-то на своем языке Намиде, и женщины с нарастающей тревогой начали бегать взад-вперед по склонам балки, в которой мы устроились на ночлег. Мы с Магнусом тоже забеспокоились. Наш компаньон мог отойти, чтобы облегчиться после сна, или, может, заметив дичь, отправился добывать завтрак. Но все три наших ружья лежали на обычном месте, и там же остался его бурдючок с водой. Перед нами простиралась обширная равнина, но нигде не было видно никаких его следов. — Пьер! Наши крики быстро поглощались необъятной далью прерий. Молчание. — Пье-е-е-е-е-ер! Отвечал нам только равнодушный свист ветра. — Наверное, он отправился обратно искать свое каноэ, — неуверенно произнес Магнус. — Ему ведь давно осточертел этот пеший поход. — Не взяв даже ружья? И не сказав ни слова? Все вчетвером мы разошлись в разные стороны и, не теряя друг друга из вида, обошли всю округу. Наши призывы таяли в степном безмолвии. Опять сойдясь к стоянке, мы проглотили холодный завтрак. Лягушечка выглядела несчастной. — Может, он отправился вперед на разведку? — вновь предположил Магнус. Все озадаченно помолчали. — Ведь вечером он лег спать вместе с нами. А теперь ни с того ни с сего взял да исчез? Я начал более пристально осматривать окрестности нашей стоянки. У меня нет особых способностей следопытов или первооткрывателей, да к тому же мы сами уже истоптали весь наш холмик, собирая сухой бычий навоз для костра и таская воду из ближайшей котловины. И тем не менее в траве я заметил несколько следов, оставленных теми, кто хотел незаметно подкрасться к нам. Несколько примятых извилистых полос в высокой траве могли означать, что на нашу стоянку приползали чужаки. Я поежился. Мне стало ясно, что на стоянке побывали какие-то люди — люди с ножами для снятия скальпов, индейские воины, которых оджибве окрестили ползучими змеями, — и совершенно беззвучно и незаметно утащили одного из нас. У меня перехватило дыхание. Почему же мы сами еще живы? Почему они не перерезали всех нас? — Кто-то утащил его, — заключил я. — Может, дакоты? — Если бы нас обнаружили дакоты, то наверняка не оставили бы никого в живых, — сказала Намида с испуганным видом. — Но почему же они изменили своим привычкам? Вдруг их подослала та отвратительная английская парочка… Если англичане выжили, то могли поручить дакотам забрать только одного из нас. — Но почему? Почему они не захватили или не убили всех нас? — Потому что им хочется проследить, куда мы пойдем, — мрачно проворчал Магнус. — Они постараются выпытать у Пьера какие-то сведения, а потом используют его в качестве обменного товара, чтобы забрать найденный нами молот. Подобно змеям, они хотят заползти в наш райский сад. |
