|
Джон-Том ловко увернулся от одного "фоккера" и бросился за стол, так как самолеты снова взлетели и вошли в пике, намереваясь во что бы то ни стало добраться до его глаз. Он не мог вспомнить ни одной песни про самолеты. Единственная, имеющая хоть какое-то отношение к летающим предметам, совсем не подходила для этой ситуации, но певец решил, что с ее помощью он сможет хоть немного потянуть время и собраться с мыслями. И он запел: Выше, выше лети в голубую даль На моем прекрасном воздушном шаре... И тут же комнату заполнили сотни, даже тысячи шаров всевозможных цветов, форм и размеров. Металлические демоны Маркуса рвались через эти ярко раскрашенные препятствия, те лопались с громким "бумом", похожим на звук китайского новогоднего фейерверка. Крыло одного из "фоккеров" задело голову Джон-Тома. Его остро заточенный пропеллер, едва не обезглавивший когда-то ворона Пандро, был обмотан яркими обрывками резины. "Фоккер" сделал мертвую петлю и разбился о стену. Еще через минуту второй демон прыгал по полу и наконец остановился, потому что мотор у него заглох, забитый лопнувшими шариками. Когда третий, и последний, демон вылетел из окна и, кашляя и задыхаясь, спикировал в воды озера навстречу смерти, Джон-Том мысленно послал благодарность от Четвертого измерения Пятому. Он подождал, пока не исчезли все воздушные шары, и стал смотреть, что будет делать теперь Маркус Неотвратимый. Тот не выглядел ни подавленным, ни испуганным, но и прежней самоуверенности в нем поубавилось. - Ты, парнишка, был прав, как я погляжу. Ты был прав, а я ошибался. Вовсе ты не панк и хорошо знаешь свое дело. Может, мы и поладим в конце концов. - Маркус пошел ему навстречу. - Давай помиримся. О'кей? Нам лучше работать вместе, чем все время пытаться сбить друг друга с ног. Джон-Том оглядел волшебника подозрительно, но на этот раз из рук Маркуса не появилось ни страшных гурий, ни механических летающих убийц. Только обычный букет цветов. - Конечно, такой подарок лучше подносить девице, - произнес Маркус, - но ничего более подходящего мне в голову не пришло. А так все станет ясно. Тут волшебник помахал букетом перед носом бывшего оппонента. Джон-Том улыбнулся и закивал. Главное, он вовсе не хотел кивать, но все равно делал это, потому что цветы пахли так свежо и расслабляюще. Именно расслабляюще. Он так давно не расслаблялся. Цветы говорили ему, что пора отдохнуть, забыться. От букета исходил удивительно успокаивающий, какой-то липкий запах. - Вот и все, малыш. Все кончено. И незачем драться. Давай поцелуемся и помиримся. Черт возьми, из-за чего нам драться? У нас очень много общего. Но почему Джон-Том начал отступать? Эта речь испугала его настолько, что он попятился, пока не почувствовал, что уперся спиной в стенку. В чем дело? Разве он хотел отступать? Какая-то крошечная часть мозга, не отравленная ароматом букета, завопила: пой что-нибудь! Пой первое, что на ум взбредет! Пой про то, что имеет хоть какое-то отношение к цветам. Но Ван Хален не поет о цветах. Не поют о них и группы типа "Мотли крю" или "Годвана". Цветики-ромашки не ложатся на музыку "хэви-метал". Однако не все же великие группы играют только тяжелый рок. Есть некоторые... Джон-Том начал играть и петь, про себя удивляясь, какая подходящая композиция пришла ему в голову. |
