— Мы должны её иметь, — негромко говорит он.

Один за другим все смолкают, смотрят на закипающего яростью Бевина.

— Дело не во мне, — говорит тот, — чёрт бы со мною, но я не позволю, чтобы в будущем с министрами иностранных дел этой страны разговаривали так, как разговаривал со мною госсекретарь Бирнс. Мы должны её иметь вот здесь, — Бевин грохает портфелем, набитым государственными бумагами, по столу, министры отшатываются. — Мы должны иметь её во что бы то ни стало, любой ценой. Любой! И на боку у неё должен быть нарисован долбаный Юнион Джек!

Воцаряется молчание, лица сидящих за столом каменеют. Эттли опускает голову, пряча торжество в глазах, он выиграл, Бевин заставил их принять нужное государству решение, теперь они пойдут до конца, теперь они не отступятся. Англия получит «её». Речь на совещании шла об английской атомной бомбе.

63

Теперь нам нужно представить ту, послевоенную, обстановку на мировой кухне и представить именно в этом, в нуклеарном «разрезе». Кухня та, хоть и называется красиво кухней политической, как была так и остаётся просто кухней, причём кухней не в «отдельной благоустроенной», а в коммунальной квартире под названием Слободка Земля. Государства, в нехорошей квартирке проживающие, разъехаться, как бы им того ни хотелось, не могут. Некуда им разъезжаться. Скованы бедолаги одной цепью. А где кухня, там и хозяйки, и хозяйки на кухоньке этой кашеварят так, что дай Бог каждому, дым столбом, жар, шкворчание и брызги раскалённого масла, да каждая из хозяюшек ещё так и косится, так и косится, так и ждёт, чтобы момент улучить, да в чужую кастрюлю и плюнуть. Глаз да глаз за ними нужен, что ни хозяйка, то и ведьма.

Хозяйки наши не дуры поскандалить, но даже и им известно, что худой мир лучше доброй ссоры, а тут, как назло, такая ссора вышла, что на кухню нашу без слёз взглянуть невозможно, плохо на кухне дело, а обед ведь, хочешь не хочешь, а готовить нужно, словом, необходимо как-то договариваться. Проблема, однако, была в том, что договариваться приходилось после того, как одна из хозяек взорвала атомную бомбу.

Вот сложные «па», которые начали вытанцовывать друг перед другом хозяюшки на закопчённой кухоньке.

21 сентября 1945 года правительство США рассмотрело вопрос по созданию какой-то системы международного контроля над ядерной энергетикой, там впервые прозвучало предложение по включению в подобную систему СССР. Практически все присутствующие высказались против, за исключением пары человек, одним из которых был небезызвестный Дин Ачесон. Против-то против, но идея получила дальнейшее развитие, когда 3 октября 1945 года Труман в обращении к Конгрессу заявил, что в той или иной форме, но международный контроль необходим. Американский президент, невзирая на сопротивление членов собственного правительства, посчитал, что в условиях ядерной монополии гонка вооружений Америке невыгодна и что по мере сил ей нужно придерживаться сложившегося статус-кво, система же контроля позволяла США быть в курсе того, что происходит в других странах.

14 ноября 1945 года состоялась встреча Трумана с Эттли и премьер-министром Канады Кингом, Эттли и Кинг тоже хотели создания международной комиссии, но с прямо противоположными целями, им был нужен хоть какой-то допуск к американским разработкам. Все хитрили и ходили кругами. На этом совещании вновь был поднят вопрос о включении в комиссию СССР. На свет появилась идея по созданию Комиссии по атомной энергии при ООН. Американцы для вида покривились и покобенились, но в конечном итоге сказали, что они ничего против не имеют, они по-прежнему полагали, что их лидерство в создании ядерного оружия неоспоримо и в ближайшем будущем бросить им вызов никто не сможет.