Китай можно было получить только ценой крови, Европу же можно было использовать в своих интересах, пустив в ход «помощь». Если кто ещё не понял, речь идёт о том самом Джордже Маршалле, что «План Маршалла».

12

Сделаем шаг назад, когда говоришь о прошлом, это нетрудно. Можно, не боясь порвать штаны, шагнуть широко, на столетие, можно коротко, маленьким шажком — на недельку, да и тут же назад. Мы с вами уже сделали, пятясь, несколько шагов, последняя остановка была в середине 40-х прошлого столетия, не будем спешить, побудем там ещё немного, потопчемся туда сюда, отшагнём ещё на десять лет.

20 января 1936 года умер Георг V.

Умер человек, воспринимавшийся тогдашним миром чуть ли не как полубог, умер человек, выигравший Первую Мировую, человек, правивший Британией на протяжении двадцати шести лет, человек, на чьё царствование пришёлся не только пик могущества, но и начало упадка Империи.

Уже в начале 30-х стало ясно, что страна должна быть реформирована. Замечу, что сомнению подвергалась не система власти, а государственное устройство. Великая Депрессия со всем доступной очевидностью показала, что традиционный «капитализм» в виде, сложившемся в первой четверти XX века, в гонке за будущее проигрывает. Перед английским истэблишментом встал вопрос из вопросов — какой тип государства избрать и каким образом адаптировать его к монархии. Англии следовало сделать выбор. У неё на глазах были осуществлены два проекта — немецкий и русский, теперь их принято называть «фашистский» и «социалистический», названы они так могут быть с известной долей условности, дело в том, что социалистическими были оба проекта, более того, в значительной мере социалистическим был и третий, американский проект, при помощи которого США вытащили себя за волосы из болота, но заокеанский опыт изначально отпадал в силу специфики устройства американского государства, практически невоспроизводимого в Европе. Англия колебалась.

Колебалась Англия слишком долго.

Дело было в английской элите, если общественное сознание оставалось пассивным даже и после 1933 года (в тридцатые Англия переживала не лучший период в своей истории и «простецам» было не до политических изысков), то английская «элита» (неудачное слово, но другого, к сожалению не придумано) оказалась расколотой. Левые, где были особенно сильны профсоюзы, оказались заражены пацифизмом, правые, несмотря на воинственную риторику, тоже не испытывали желания к «авантюрным действиям» ни во внутренней, ни во внешней политике. Волюнтаризм никогда и нигде не был в чести, а особенно он не пользовался успехом в Англии 30-х, когда по всем прикидкам выходило, что особо напрягаться не следует, даже при виде заклубившейся на горизонте чёрной тучи. Всё равно против армады самолётов нет защиты и сколько денег не истрать и какую систему ПВО не создай, всё равно всё пойдёт прахом (когда началась война, то выяснилось, что предвоенные оценки масштабов разрушений от бомбардировок были сильно преувеличены), уж лучше договориться миром, а пока присмотреться, принюхаться. С принюхиванием англичане затянули. Когда умер Георг V и грянул гром холостого пушечного залпа, английская «элита» будто очнулась и обнаружила, что она так и не пришла к единому мнению, она не договорилась «внутри себя», не выяснила, куда следует двигаться.

Элита оказалась расколотой не только в политическом смысле, раскол пошёл глубже, всё смешалось в королевстве англичан. Левое крыло лейбористов, возглавлявшееся видным социалистом сэром Стаффордом Криппсом (будущим послом в СССР и будущим же министром в правительстве Эттли) ратовало за создание Народного Фронта и всемерное сближение с СССР, на другой стороне политического спектра возникло течение, открыто декларировавшее сотрудничество с Германией, обосновывая это не только общими тевтонскими корнями, но и антикоммунизмом.