Париж, даже и довоенный, был городом недешёвым и деньги закончились очень быстро. Уоллис села на мель и закручинилась. Решив, что печалиться лучше дома, она поплыла обратно и как только добралась до Америки, так тут же всем если и не печалям, то уж скуке точно, пришёл конец — откуда ни возьмись, объявился муженёк. Где-то далеко-далеко, в штабе американских военно-морских сил кто-то решил, что раз наш пилот пьёт как моряк, то пусть уж он и будет моряком и лётчика Спенсера назначили командиром канонерки под великолепным названием «Пампанья». Канонерка курсировала в треугольничке между Макао, Кантоном и Гонконгом, постреливая время от времени в белый свет, как в копеечку и обозначая таким образом «присутствие» Соединённых Штатов в этом районе мира, а также «защищала интересы американских граждан в Китае», что бы под этим ни имелось в виду.

Бравому капитану «Пампаньи» китаянки и филиппинки надоели очень быстро и как-то раз он, протрезвев, вспомнил, что у него вообще-то есть жена. Написал туда, отправил телеграмму сюда и выяснил, что жена — в Париже. Ну и тут же настрочил ей то, что непременно в таких случаях строчат — «помню, люблю, жду, жить без тебя не могу, за всё прости, последнюю бутылку вот только что выбросил в иллюминатор, больше никогда ни капли, ни-ни, мамой клянусь!» Письмо нашло Уоллис уже в Америке. Что было ей делать? Продолжать скучать? Да вы чего?! Она махнула рукой и решила ехать в Китай. Денег на проезд у неё не было, но когда капитан Спенсер узнал, что дело за такой малостью, он тут же отбил морзянкой слёзную жалобу по инстанциям и правительство отправило миссис Спенсер в Китай бесплатно, на борту военного судна, в обществе весёлых, покрытых всякими забавными татуировками матросиков.

По приезде выяснилось, что капитан, написав сущую правду о том, что любит и ждёт, соврал в том, что касалось выпивки. Он не только не перестал газовать, но ещё и ускорился, хотя ускоряться, казалось бы, было уже и некуда. Она решила развестись и, выяснив, что самое дешёвое для развода место в Китае это Шанхай, отправилась туда. Развестись в Шанхае она не развелась, но зато из Шанхая её за каким-то чёртом понесло в Пекин. В Пекине ей понравилось до чрезвычайности. В дальнейшем, как только она начинала рассказывать об этом периоде своей жизни, у неё загорались глаза. «Вы только представьте себе место, где на одну женщину приходится десяток мужчин!» В Пекине она нашла друзей, американскую пару, у тех были деньги, был дом и был автомобиль и она прожила у них целый год. Хотя собственного автомобиля у неё не было, но зато у неё было кое-что получше — собственный рикша. В конце концов она решила, что для развода лучшего места, чем США нет и поехала домой.

Обогнув Земной Шар, она вернулась в Балтимор с другой стороны и снова села на шею дядюшке. Однако сидеть там было хоть и удобно, но после всех её приключений занятие это показалось ей пресным и Уоллис опять решила развлечь себя разводом, поехав с этой целью уже в Нью-Йорк. Там она остановилась у подруги и в первый же вечер за ужином познакомилась с приглашённой к подруге парой — мистером и миссис Эрнст Симпсон. Подруга сообщила ей, что он очень, очень хороший человек, но с одним недостатком — очень уж он скучен. Скучный мистер Симпсон имел маму американку, папу англичанина, был выпускником Гарварда, а в Нью-Йорке он возглавлял отделение фирмы своего отца, занимавшегося скучными морскими перевозками. Познакомившись с Симпсонами и тут же об этом знакомстве забыв, Уоллис вновь отправилась в Париж, теперь уже с тётушкой, решившей тряхнуть стариной.