Вечером того же дня герцог и герцогиня посетили здание Трудового Фронта, где их ждала встреча с Геббельсом, Риббентропом, Гиммлером и Гессом. На следующий день Уоллис, сославшись на недомогание, осталась в отеле, а герцога повезли знакомиться со страной. Ехали они в особом автобусе на девять мест, с баром и телефоном. Доктор Лей сидел за рулём и ехал со скоростью 60 км в час вместо обычной для невиданного ещё герцогом аутобана скорости в 120 км в час с тем, чтобы дать герцогу возможность осмотреться. На границе с Померанией автобус подобрал местного «главу администрации» и весёлая компания покатила в Крозензее, где находилась штаб-квартира и тренировочная база дивизии «Мёртвая Голова». По их прибытии оркестр сыграл английский гимн, на что герцог опять ответил приветственным жестом правой руки. Среди прочего, помимо оружия и полосы препятствий, ему показали учебные классы и объяснили, что здесь военнослужащие, после пяти часов физподготовки, изучают расовую биологию, археологию, историю и политику. После перекуса в дивизионной столовой герцога доставили на военный аэродром Штаргард, поднявшись с него на личном двенадцатиместном самолёте доктора Лея, они полетали над балтийским побережьем. Высокому гостю показали с воздуха здание отеля, где могли отдыхать отличившиеся в учёбе члены гитлерюгенда.

На следующий день пара посетила маршала Геринга в его знаменитом охотхозяйстве. Там они с удивлением рассматривали мозаичную карту Европы. Она вся была выложена тем же цветом, что и Германия. На вопрос герцога — «не преждевременно ли?» Геринг ответил: «Так будет. Так суждено.» Во время чаепития Геринг поделился с гостями своей радостью и сообщил им, что его жена беременна. «Если это будет сын, то над Германией пролетит тысяча самолётов, а если дочь, то только пятьсот.» Распрощавшись с Герингами, герцог с герцогиней, оживлённо делясь впечатлениями, сошлись на том, что идиллию немного подпортил налёт вульгарности — в скромной хижине рейхсмаршала всюду были развешаны картины с изображениями обнажённых женщин.

В отеле их посетил с визитом доктор Геббельс. В своих «дневниках» он записал «герцог был слишком умён, слишком прогрессивен, слишком одержим проблемами низших классов и слишком про-немецки настроен. Эта трагическая фигура могла спасти Европу от уготованного ей рока.»

15 октября герцог посетил угольную шахту и спустился на глубину пятисот метров, после шахты его повезли на завод вооружений Круппа. У герцога разбежались глаза. 16-го они поехали в Дюссельдорф, на народную ярмарку, герцог не успевал раскланиваться и отвечать на беспрерывно раздающееся отовсюду «Хайль!» Здесь приключалась маленькая неприятность, на ярмарке оказалась каким-то чёртом занесённая в Германию англичанка, начавшая выкрикивать оскорбления и угрозы в адрес герцога с герцогиней, но её тут же уволокли в неизвестном направлении. По этому ли случаю, либо по какому другому, но чета посетила очень удачно оказавшийся под Дюссельдорфом концлагерь.

Во время визита в Лейпциг, после уже ставшей привычной встречи с восторженной толпой, герцог отклонил предложение Лея встретиться с Юлиусом Штрайхером. Причина была в том, что за несколько месяцев до визита штрайхеровская газета «Штюрмер» поместила заметку, где утверждалось, что нынешняя герцогиня Виндзорская — еврейка. Герцог и герцогиня сочли себя оскорблёнными, а визит к Штрайхеру неуместным.

В ходе поездки началась подготовка к посещению герцогской четой США.