— Не отрицаю. Это единственный способ остаться в здравом уме в этом морге! Но уверяю вас, что старик настоятель выражался вполне ясно, когда писал свое последнее письмо моему отцу.

Судья Ди поднял брови.

— Упоминал ли он, что его жизнь под угрозой? — спросил судья.

Поэт утвердительно кивнул и опустошил еще одну чарку вина.

— Кого же он подозревал?

Цун Ли со стуком поставил чарку на стол.

— На этот вопрос отвечать не буду. Вы еще обвините меня в клеветническом доносе, — заявил он. — Начальник, я знаю закон. И, наклоняясь к собеседнику, добавил:

— Я заговорю, когда соберу все доказательства. Молодой пьяница вызывал у судьи неприязнь, но у его отца была репутация человека возвышенного. И в официальных, и в литературных кругах о нем все еще вспоминали с уважением, и если старик настоятель незадолго до кончины писал ему, что опасается за свою жизнь, расследование становилось необходимым.

— Что думает об этом нынешний настоятель? — спросил судья. Улыбаясь, поэт ответил:

— Начальник, задайте ему этот вопрос. Может быть, вам он не осмелится лгать.

Поднявшись, судья вернулся за свой стол.

— Вижу, что господин Цун уже пьян, — желчно заметил настоятель, — Как мало он похож на покойного отца!

— Не был ли доктор Цун одним из благодетелей этого монастыря? — осведомился судья, выпивая чашку крепкого чая, который подали в конце ужина.

— Одним из самых щедрых наших благодетелей, — ответил отец настоятель, — Какая замечательная семья! Дед был бедным кули, родившимся на юге. Он проводил часы под окнами школы и научился грамоте, вычерчивая на песке иероглифы, которые учитель писал на доске. Когда он успешно выдержал местный экзамен, торговцы сложились, чтобы дать ему возможность продолжать учебу, и на провинциальных экзаменах он прошел первым. Назначенный начальником уезда, он взял в жены девушку из старой семьи, испытавшей невзгоды, и закончил жизнь префектом. Доктор Цун был его старшим сыном. Он блестяще сдал экзамены, женился на дочери богатого торговца и завершил карьеру губернатором провинции. Он сумел мудро вложить свои деньги, и именно ему семья обязана своим безмерным богатством.

— Каждый одаренный человек, будь он богат или беден, рожден в знатности или нет, может подняться до самых высоких должностей, и поэтому наша империя будет процветать вечно, — с гордостью сказал судья. — Но, возвращаясь к вашему предшественнику, от какой болезни он скончался?

Поставив на стол свою чашку, настоятель тихо произнес:

— Его преосвященство Нефритовое Зеркало умер не от болезни, он был вознесен на небо. Почувствовав, что достиг положенного его земному пребыванию предела, он сам решил отправиться к Блаженным островам, будучи в полном уме и превосходном здравии. Это было впечатляющее чудо, о котором всегда будут помнить те, кто получил привилегию стать его свидетелем.

— Незабываемое событие, Ди! — вступил в разговор учитель Суень. — Я присутствовал. Настоятель послал за старейшинами и, сидя на своем троне, более двух часов читал вдохновленную Небом проповедь. Затем он скрестил руки, закрыл глаза и испустил дух.

Судья покачал головой. Похоже, юный поэт бредил под воздействием алкоголя. Разве что его слова были эхом злых сплетен, думал он. А вслух произнес:

— Подобное чудо должно вызвать зависть у других сект. Не пытались ли буддийские чернорясники бросить на него тень своими предвзятыми толкованиями?

— Это меня ничуть бы не удивило, — заметил отец настоятель.

— В любом случае, — продолжил начальник уезда, — если недоброжелатели ведут свою жалкую игру, достаточно вскрытия, чтобы их разоблачить.