Краса и честь балетной сцены,

         На содержании была:

         N. N., помещик из Казани,

         Богатый волжский старожил,

         Без волокитства, без признаний

         Ее невинности лишил.

         – Мой друг! ему я говорил:

         Ты не в свои садишься сани,

         Танцоркой вздумал управлять!

         Ну где тебе ‹…›

         Но обратимся поскорее

         Мы к нашим буйным молодцам.

         Они стоят в пустой аллее,

         Коней привязывают там,

         И вот, тропинкой потаенной,

         Они к калитке отдаленной

         Спешат, подобно двум ворам.

         На землю сумрак ниспадает,

         Сквозь ветви брежжит лунный свет

         И переливами играет

         На гладкой меди эполет.

         Вперед отправился Маёшка;

         В кустах прополз он, как черкес,

         И осторожно, точно кошка,

         Через забор он перелез.

         За ним Монго наш долговязый,

         Довольный этою проказой,

         Перевалился кое-как.

         Ну, лихо! сделан первый шаг!

         Теперь душа моя в покое, –

         Судьба окончит остальное!

         Облокотившись у окна,

         Меж тем танцорка молодая

         Сидела дома и одна,

         Ей было скучно и зевая

         Так тихо думала она:

         «Чудна судьба! о том ни слова, –

         На матушке моей чепец

         Фасона самого дурного,

         И мой отец – простой кузнец!..

         А я – на шелковом диване

         Ем мармелад, пью шоколад;

         На сцене – знаю уж заране, –

         Мне будет хлопать третий ряд.

         Теперь со мной плохие шутки:

         Меня сударыней зовут,

         И за меня три раза в сутки

         Каналью повара дерут,

         Мой Pierre не слишком интересен,

         Ревнив, упрям, что ни толкуй,

         Не любит смеху он, ни песен,

         Зато богат и глуп, ‹…›

         Теперь не то, что было в школе:

         Ем за троих, порой и боле,

         И за обедом пью люнель.